Он вам не демон
Шрифт:
— Из-за того, что людей сейчас много, демоны перестали конфликтовать из-за них. Просто считается, кто людям платит — тот и хозяин. Если человек действительно что-то из себя представляет, его делают слугой. Слуг уже трогать нельзя. Ну и детей, но про это ты уже знаешь.
— А если Алексей уже был чей-то слуга?
— Он бы умер от твоей Благодати. О таком эффекте слуг предупреждают. Потом.
Мне кажется, или всё же мама знает больше, чем старается показать и тщательно дозирует информацию? Но зачем? А может такое быть, что она не моя? А как проверить? А она только что рассказала
— Мам, а тебе нужна Благодать?
— В академии слуг нас учили собирать крохи Благодати, постоянно исходящие от Господина, — улыбнулась она и протянула ко мне руку: — Но я, конечно же, не откажусь от хорошей порции!
Я взял её за руку и повторил те действия с щупальцем тумана. Только на этот раз едва коснувшись, сразу же убираю Благодать назад.
Мама издала блаженный стон и закатила глаза. Кажется, на женщин это действует по-другому. В прострации она подошла к дивану и плюхнулась на него.
Стоп! А если благодать передавать демону, он тоже привязывается? Хиноэнма передала мне позавчера приличную порцию. Пытаюсь понять, что к ней сейчас чувствую…
Вроде ничего. Если и хотела привязать — то это не сработало. Я даже про свидание вчера забыл. Надеюсь, она тоже забыла. Почему-то смотрю на лежащий на стойке смартфон, задорно подмигивающий светодиодом. Беру его в руки.
«Помни! Ты мне должен свидание! И даже твоя смерть, в следующую нашу встречу, уже не будет оправданием! Твоя Мероди»
Бли-ин!
Вот вроде и не собираюсь в ближайшие полсотни лет никуда отсюда вылезать. И самолёты в нашу дыру из Японии не летают. Но чувствую я, что скоро вновь её встречу. И кто бы мне ответил на один простой вопрос: какого такого чёрта, она вдруг пишет мне «твоя»?!
Телефон снова пиликает сообщением. С подозрением смотрю на него, но нет, это не мой. Мама отскребает себя с дивана, смотрит на своём телефоне сообщение и идёт на улицу.
И снова сообщение. Теперь точно у меня.
«У нас ещё консультация 30 мин. Потом можно меня встречать.»
Клара. Пойду, прогуляюсь пешочком.
В спальне на меня всё ещё дуется на кровати Ми. Она похожа сейчас на котёнка, и хочется её погладить, приласкать и почесать за ушком. Но, во-первых, мне уже нужно идти, а во-вторых, на ней по-прежнему ничего не надето, кроме нижнего белья. А я всё ещё не понимаю, что могу с ней делать, а что её оскорбит и навсегда разрушит доверие. Нужно всё-таки с ней поговорить. Чуть позже.
Ветровки я снова лишился, а сегодня довольно прохладно, поэтому надеваю длинный пиджак. Пофиг уже, что про меня подумают. Жизнь всё равно никогда не станет прежней.
В прихожей сталкиваюсь с мамой. Она останавливает меня, шарит в пакетике с логотипом страховой компании и достаёт сначала новенькие водительские права, а потом и брелок с логотипом Тойоты.
— Ты же за Кларой? — всовывает она мне всё это в руки. — Вот заодно и потренируешься водить по городу.
— Но я же не учился! — пытаюсь вернуть ключи.
— Но вчера же это тебе не мешало ездить по Москве? — справедливо замечает мама.
— Вчера я был не в себе!
— А сегодня в себе! — ставит она точку
Внизу, во дворе, на своём уже привычном месте возле мусорных баков, стоит белый тонированный Прадо. Обхожу его по кругу. Снаружи — как новенький. Никаких следов. А внутри?
Внутри тоже всё целое и чистое. О произошедшем напоминает лишь сильный запах каких-то моющих средств. Ну да, я куртку еле отстирал от крови, а тут весь салон был устряпан…
Поправляю зеркала, завожу и выезжаю из двора. Возможно, мне кажется, но эта машина реагирует на руль и едет не так, как Мерседес. В арке выезд мне преграждает оранжевая Веста. Прадо автоматически включает фары, и Веста тут же пятится назад, уступая дорогу. На машине до гимназии добираюсь за пять минут. Ещё пять соображаю, где мне поставить машину: все места на стоянке заняты, а на газон заезжать не хочу. Я же воспитанный…
Наконец паркуюсь перед глубокой ямой на улице Школьной. Всё равно тут проезда нет.
Клару встречаю на крыльце. Ждать приходится недолго. Уже через пару минут она выходит из двери, подлетает ко мне, обнимает и на глазах у изумлённой публики целует в губы. Рефлекторно хватаю её и прижимаю к себе. Поцелуй длится мгновения, она тут же разворачивается, и как-то так само собой оказывается, что мы идём к выходу, а я приобнял её за талию.
— У нас тут ходят самые странные слухи, по поводу последних событий, — объясняет мне Клара, когда мы достаточно удалились от свидетелей. — И я в них то ли жертва маньяка, то ли вообще была продана в гарем. Поэтому я и решила показать, что меня всё очень даже устраивает. Завтра ещё проконтролирую, но мне кажется у меня получилось.
— Завтра нужен будет контрольный поцелуй? — интересуюсь я.
— Думаю нет… — продолжила что-то обдумывать она, но вдруг спохватилась: — Ой, извини! Тебе было неприятно? Я же совсем не умею…. Ой!
Последнее «ой» относилось к машине, которую она наконец заметила.
— Она теперь твоя? — осознала моя подруга. — Постараюсь привыкнуть. Очень неприятно вспоминать ту ситуацию. Я не привыкла к тому, что ничего не контролирую…
Когда мы добрались домой, на кухне уже что-то парило, шкворчало и шипело. Причём поваром сегодня была Ми, а мама лишь помогала и иногда задавала вопросы по делу.
— Сегодня у нас на обед настоящий японский рамен. Мы решили сейчас плотно перекусить здесь, и потом сразу ехать в наш новый дом. Мало ли как там нам испортят аппетит…
— Рамен! — поправила Мегуми, отправляя креветок в шкворчащую сковороду. — Хотя это скорее корейский рамён с морепродуктами. Японских приправ у вас тут не купить.
— Чего встали? — притворно возмутилась мама, вытирая руки. — Быстро мыть руки и за стол! Сейчас уже всё будет готово!
Кроме лапши в наваристом бульоне с глазированными креветками и какими-то щупальцами, давали ещё приготовленные на пару булочки безникому. Всё было очень непривычно, но обалденно вкусно! Мегуми сидела донельзя смущённая от постоянных комплиментов в адрес повара. После третьей чашки я наконец смог взять себя в руки и остановиться. Все уже пили чай, поэтому я решил, что для вопросов самое время.