Она читала на ночь
Шрифт:
– А перекупщик? Ну, тот, что стоит на улицах?
– Не знаю. Вы же просили…
– Понятно! Иди.
Егор Иванович в первую минуту хотел отругать Вадима за равнодушие и отсутствие инициативы, но вспомнил, что сам же требовал строжайшей дисциплины.
– Без моего ведома ни шагу!
Вот хлопцы и привыкли жить по указке. Что велено, выполнят, а сверх того ни-ни!
Шахров вертел в руках листок с адресом и думал. Ему вдруг стало очень любопытно, какие картины пишет Ксения. Ее трудно было представить с кистью и мольбертом.
Хозяин «Вавилона» надел темные
Спустя полчаса господин Шахров остановил машину у небольшого двухэтажного дома на Владимирской. Большие стеклянные окна на первом этаже, давно не мытые, были увешаны картинами, над входом красовалась претенциозная надпись: «Галерея искусств». Егор Иванович открыл дверь и вошел в тесный полутемный торговый зал, сплошь загроможденный полотнами с рамами и без рам, деревянными скульптурами, глиняной посудой, различными панно в народном стиле, какими-то стеклянными шарами и бутылками. Повсюду лежал тонкий слой пыли, пахло лаком, красками, сухим деревом и шерстью.
В зале никого не было. Видимо, покупатели посещали «Галерею искусств» настолько редко, что продавец просто не считал нужным зря терять время, стоя «за прилавком». Собственно, и прилавка никакого в магазинчике не было. Он больше напоминал склад ненужных вещей, нежели торговое помещение.
– Эй! – крикнул господин Шахров. – Здесь есть кто-нибудь?
В самом дальнем углу зала что-то заскреблось, и на свет вышла маленькая сухонькая женщина. Она смотрела на посетителя поверх очков, не выпуская из рук вязание. Спицы так и мелькали, а клубок ниток, по всей видимости, находился в оттопыренном кармане ее безразмерной кофты. Во всяком случае, нитка тянулась именно оттуда.
– Вам кого? – спросила женщина, не прекращая работать спицами.
– Я покупатель, – сказал Шахров. – Хочу приобрести картину.
Женщина так удивилась, что на минуту забыла о спицах, и они застыли в ее руках.
– Что вы сказали? Я не очень хорошо слышу.
– Хочу картину купить! – громко повторил Шахров, проклиная свое любопытство и эту глухую тетерю, которая вылупилась на него, будто бы он просит продать ему живого слона.
– А-а… – неопределенно произнесла тощая дама. – Ну, смотрите. Выбирайте.
– Вы мне не поможете?
Дама вздохнула, поправила на носу очки и спрятала вязание в карман. Весь ее вид выражал недоумение, что такой приличный человек валяет дурака. Разве среди этого хлама есть нечто, заслуживающее внимания?
– Вам что, портрет или пейзаж? – спросила она. – А может, натюрморт предпочитаете?
– Меня интересуют работы Ксении Миленко. У вас есть что-нибудь?
Лицо тощей дамы немного оживилось и даже порозовело.
– Знаете, – доверительно наклоняясь к Шахрову, сказала она, – это единственная художница, которой удается продавать картины через наш магазин. Если кто сюда и заходит, то покупает только ее работы. Идите сюда!
Она подошла к двум полотнам средних размеров, без рамок.
– Вот! Это ее. Одна называется «Синяя мозаика», а другая… минуточку… – Дама наклонилась, вглядываясь в неразборчивую надпись. – Ага… «Туманность». Да, все верно. Ее стиль. Туманно и неопределенно.
Егор Иванович смотрел на картины. Они не произвели на него никакого впечатления. Мазня. По-другому не скажешь. Чего он поперся в захудалый магазинишко? Какая-то Ксения… тьфу!
Внезапно у Шахрова потемнело в глазах, а затылок стал ледяным. Он едва устоял на ногах, с ужасом ощущая, как предательски дрожит тело.
– Что с вами? – испугалась дама. – У вас не астма случайно? А то здесь такая духота! И пыль…
– Н-нет. Все в порядке. – Шахров стиснул зубы, подавляя приступ дурноты. – Я возьму вот это…
Он ткнул пальцем в полотно, которое называлось «Синяя мозаика».
– Вам завернуть?
– Не надо.
Шахров достал из портмоне стодолларовую купюру и протянул даме. Это слишком много за такую дрянь, но более мелких денег у него при себе не оказалось. Честно говоря, Егор Иванович не собирался ничего приобретать, он хотел только посмотреть.
– «Синяя мозаика» стоит двести пятьдесят долларов, – отчетливо произнесла тощая дама и чихнула.
– Сколько?!
Глава 6
– Вы же меня, дорогой Илик, без ножа режете! – пронзительно вопил в трубку Козленко. – У меня спектакль срывается!
– Плевал я на ваш спектакль! – рассвирепел Гусаров, который только-только сел поработать, как на тебе, приходится выслушивать претензии режиссера.
Мысли, эпизоды, целые фрагменты романа роились у него в голове, грозя перемешаться или вовсе исчезнуть, а он должен отвлекаться на всякую ерунду!
– Илик… – жалобно проскулил Эрнест Яковлевич.
– Я вам не Илик! Слышите, вы?! – взревел драматург и бросил трубку.
Подумав мгновение, он вскочил и отключил телефон. Пусть теперь Козленко попробует до него добраться!
Замирая от предвкушения грядущего творческого процесса, Илларион Гусаров уселся за компьютер и вдохновенно защелкал клавишами…
Внутри «Слатара» воцарился приятный сиреневый полумрак. Осиан-айо удобно расположилась в мягком кресле и незаметно для себя уснула.
– Мы приближаемся к Кольцу Аллоиса. «Слатар» примет главная планета кольца – Цоуфис.
Сообщение, прозвучавшее в сознании Осиан-айо, разбудило ее.
Прямо перед глазами открывалась картина космоса. С трепетом и восхищением одинокая пассажирка «Слатара» разглядывала огромный, жарко пылающий оранжевый шар Цоуфиса, который далеко освещал фиолетовое пространство. Планета и космический корабль медленно и осторожно сближались. Цоуфис окутала зеленоватая дымка. «Слатар», войдя в атмосферу, вспыхнул ослепительно-белой звездой, испуская бесчисленное множество тонких лучей. Цоуфис бережно принял его на свою поверхность.