Она нашла себя
Шрифт:
Лена молчала. Её тоже хотелось побольнее уколоть Эдуарда, но она не стала этого делать, сохраняя к нему уважение. Она старалась спокойно разобраться и разойтись. Эдуард ждал ответа, но уже понимал, что его им не удостоят. Он же молчать не мог:
– Это конец?
– Да… Другого ничего не выйдет. Моё сердце поменяло замок. Новый ключ не у тебя… - медленно сказала она, пытаясь закрыться от него правдивыми лирическими отступлениями.
– Хватит! Зачем красивые фразочки?! – встал Эдуард и начал метаться по комнате. – Влюбилась в другого – вот как это называется! Если ещё короче – измена! – кричал он грозным, уставшим от всего этого голосом.
– Я не хотела… Теперь такие сравнения – часть меня. Я изменилась… Предположим, я сосуд. И все мы сосуды, - начала Лена, как учительница объясняет тему в школе. – В прошлом я наполнялась тобой, твоими мыслями. А ты – мной. Но теперь этого не может быть. Я буду одной, или буду с ним. Ещё не знаю, как всё сложится. Главное – я уйду от тебя, чтобы не делать тебе больно…
– Уходи! Лишь бы больше не слышать тебя! Так противно! – с горечью, чувством отвращения и брезгливости, ответил он. – Ты точно изменилась!
Эдуард резко отошёл к окну.
– А ты не боишься, что ты им наполнишься, и снова пойдешь дальше, забывая и губя его? Или он разлюбит тебя слишком быстро? – немного подумав, спросил Эдуард.
– Если всего этого бояться, то лучше тогда о любви совсем не думать… - со вздохом произнесла она. – И жить одному. Мы по натуре – эгоисты – себя не предадим.
– Тебе легко рассуждать… Ведь не тебя предали… А мне вот о любви совсем думать не хочется. Я остановлюсь на твоей теории про эгоиста, который себя не обидит и в обиду не даст. Хорошо, что подала мне такую хорошую идею!.. Уезжай. И пусть мы больше никогда не столкнемся по жизни! Пожелать тебе счастья не могу, потому что ещё тобой наполнен, если считать ещё по одной твоей теории. Но желаю счастья заранее!
– Спасибо… Будь тоже счастлив! – опустив глаза и угасая, ответила Лена. На душе было мрачно.
– И ещё… Помнишь, ты говорила, что я вхожу в рецепт твоего счастья?
– Да. Помню…
– В следующий раз, пожалуйста, не бросайся такими милыми словами, а хорошо прежде подумай! Мне жаль новую жертву. Просто мужская солидарность!
– Понимаю…
Лена ощущала себя, как на экзамене. Девушкой, которая отмучилась и уходит домой с лёгкой душой и внутренним полётом. Она радовалась, что всё прошло даже лучше и быстрее, чем она предполагала.
Сейчас она сидела в спальне и аккуратно складывала вещи в большую сумку с колёсиками.
«Как же я сама её допру? Только такси или Толя поможет… Хорошо, что мама недалеко живет, а не в другом городе. Надо ей позвонить. Предупредить».
Она позвонила ей потом, когда была у Толи дома.
Лена быстро везде прошлась, чтобы посмотреть, что ещё ей нужно забрать из квартиры, в которую никогда не вернется. Эдуард сидел на кухне с ноутбуком и что-то пытался делать, показывая, что отныне ему всё безразлично, что Лена может сколько угодно ходить по квартире и брать, что хочет. Но он только делал вид. Он ждал, что она скоро уйдет, чтобы убрать от себя подальше технику и с грустными мыслями лечь на кровать, повернуться к стене лицом.
Лена в это время писала коротенькое письмо Толе, чтобы вечером ему отдать. Она сделала с помощью листа бумаги формата А4 и степлера аккуратный конвертик и сразу же вложила в него связанный ею давно брелок-цветок, чтобы Толя с удовольствием носил его со своими ключами. А потом вложила листок в клетку с таким содержанием:
«Спасибо тебе за ласку и тепло… Недавно я думала, что ты издеваешься надо мной, интересуешься моей психикой. Но это не так!
Словами не описать, но, если говорить твоим языком, то от своих ощущений и чувств, я могла бы написать такую картину:
«Я лежу на кровати, нежной, тёплой и уютной, завернувшись в ласковое одеяло. Расстелила свои волосы на мягкой, воздушной подушке. И закрыла глаза от удовольствия. Кровать плавно летит вниз, но там ничего нет, ни конца, ни начала. Вокруг меня взлетают и плавают золотистые, согревающие звёзды. Лишь они знают, кто я, что со мной. Некоторые слетают ко мне на кровать, другие – нашептывают мне что-то. Самые добрые – ложатся мне на волосы и зажигаются ещё ярче.
Я продолжаю лежать безмятежно с закрытыми глазами. Может, сплю…
Эта картина называется «Трепет от ласк любимого». Я люблю подбирать названия к картинам, которые не подходят к ним, на первый взгляд. Не всякий, посмотрев на такую картину, поймет, почему у неё такое название. Потому что это личные переживания художника, его символы».
Глава 12.
«Какая сумка тяжёлая получилась…» - думала Лена, поставив сумку на пол в пролёте и дожидаясь, когда Толя откроет ей дверь.
Никаких «Привет» не было. Он сразу же впустил Лену и взволновано спросил:
– Ну что? Всё нормально?
Было ощущение, что его лихорадит, так он переживал.
– Всё хорошо. Мы мирно разошлись, как в море корабли. Он немного покричал, расстроился и ушёл на кухню заниматься своими делами.
«Может, он и, правда, её не любит?..».
– А ты себя как чувствуешь?
– Глова трещит. Но это не важно, ведь всё позади. Тем более, ты рядом! Мне больше ничего не нужно. Я бы вообще не хотела сейчас ехать к маме. Остаться бы с тобой!..
– Лена… Ты же понимаешь, что со мной у тебя будет совсем другая жизнь? – серьёзно и грустно спросил он. И хотел говорить дальше, но Лена перебила его.
– Но ведь я и хочу новую жизнь! Я этого добиваюсь. И ты меня поддерживал.
– Да. Знаю… Но вдруг тебе новая жизнь со мной покажется даже хуже, чем с Эдуардом. Не забывай, сейчас я в отпуске. И мы могли часто быть вместе. Я тебе ни в чем не отказывал. Через неделю я выхожу на работу. И ты поймешь, что я не могу быть рядом с тобой столько, сколько ты хочешь. Не сможешь больше прибежать ко мне в любую секунду. Тебе не откроют и не выслушают. И тебе будет больно. Ты поймешь, что променяла всё на такую же пустоту, - поник Толя.