Она (не) твоя
Шрифт:
Ведь после родов я скинула всего ничего. При мне остался мой прежний вес — семьдесят три и плюс еще четыре килограмма сверху…
— Хватит, Белкина! — заявила я, стоя перед зеркалом. — Ты ведь хочешь измениться? Ради себя, ради дочери, черт побери! Какой пример ты подашь ей своей безобразной внешностью и вот этим?! — Я сжала в руке живот, переместила взгляд на ноги. — Вот чтобы с завтрашнего дня взяла себя в руки! — строго приказала себе.
Бежать в спортзал — не мой случай. Куда ж мне с малышкой? Софушке тогда было все три месяца.
И
И для нас тренер разработал особый рацион.
Честно, раньше, видя в интернете фото девушек «до» и «после» прохождения подобных марафонов, я всегда думала, что это не иначе как фотошоп. Мне никак не верилось, что за пару-тройку месяцев тело может изменить до неузнаваемости.
Я прошла первый марафон и сошла с ума от счастья: минус шесть килограммов за месяц! Шесть!
Мне показалось этого мало и, не успел он закончиться, как я уже записалась на следующий поток.
Итог: минус одиннадцать килограммов за два месяца!
Я не узнавала себя в зеркале, прыгала от счастья, когда на мне болталась одежда, и была так вдохновлена, что хотелось преображаться еще и еще.
Мои волосы здорово отросли за это время, и теперь вместо удлиненного каре они достигли уровня лопаток. И мне категорически перестал нравиться мой пепельно-русый цвет с отросшими темными корнями.
Меняться так меняться!
В один день Дианка отпустила меня в салон, а вернулась я из него уже шатенкой.
— Ва-у-у-у! — раскрыла рот подруга, с восхищением уставившись на меня.
Дианка аж прослезилась.
— Бли-и-ин, Белкина, ты… Да ты ведь такая же, как была в старшем классе! Помолодела лет на десять, не меньше!
Кириллу тоже понравилось мое преображение. Его глаза и раньше горели, когда смотрел на меня, а теперь они и вовсе вспыхивали огоньком.
Помню, как мы встретились с ним в парке. Тогда Софии было пять месяцев, и я была во всей красе: приталенное пальтишко, ботильоны на невысоком каблучке, красивый макияж, волосы распущены.
Он всю прогулку не сводил с меня взгляд. Потом настоял, чтобы мы пошли погреться в кафе, и уже там, сидя напротив меня с Софией на руках, бесконечно твердил ей:
— Какая у нас красивая мама, правда? Глаз не отвести!
И не отводил весь ужин. То обведет взглядом лицо, то украдкой глянет на плечи, на грудь.
Точно не могу сказать, что он там представлял в тот момент, но почему-то слегка покраснел, и заметно разнервничался.
Вечером того же дня мне внезапно стало плохо. Температура подскочила за тридцать девять, тошнило, в голове летали вертолеты. И Софочка, совсем некстати была тогда очень капризной.
Когда у ребенка лезут зубки — это не что иное, как экзамен на прочность.
Который я в тот день с треском провалила…
Не выдержав, позвонила Дианке. Но мой звонок остался без ответа. Не удивительно,
И уже через полчаса он стоял на пороге моей квартиры.
Мало того, что ему удалось укачать на руках Софочку, так еще и обо мне позаботился. Всю ночь хлопотал: то положит на лоб холодное полотенце, то принесет воды, то поправит подушку.
А проснувшись утром, обнаружила их с Софой на кухне: дочь спокойненько играла в детском шезлонге, а Кирилл — готовил омлет и параллельно варил куриный бульон.
На столе были расставлены тарелки и чашки, и бутылочка с детским прикормом для Софы.
— Алис, глянь, я все правильно сделал? — подойдя ко мне с пачкой смеси, спросил он. — Получается семь ложек на двести миллиграмм воды, да?
— Все верно, — растерянно кивнула я.
— А еще я вчера купил ей прорезыватель для зубов, — он достал из морозилки розовый бублик. — Сестра сказала, что если заморозить в нем жидкость, то эта штуковина будет здорово снимать зуд с десен.
Он еще что-то говорил, но я уже не слушала.
Что-то внутри меня всколыхнулось в тот момент. Стояла у стены, встряхивая смесь в баночке, и глядя на него думала: казалось бы, чужой мужчина, а сделал уже столько всего и для меня, и для дочери.
Наверное, не каждый родной отец способен примчаться посреди ночи и взять на себя все заботу не только обо мне, но и о ребенке.
— Почему ты все это делаешь для нас? — выйдя из размышлений, спросила я.
Кирилл умолк. Смотрел на меня, не моргая, словно я сморозила какую-то глупость. Вздохнул, поставил тарелку с омлетом на стол и, приблизившись вплотную, уперся ладонью в стену над моей головой.
— Потому что такая женщина, как ты, не заслуживает быть одна, — сказал он, и, склонившись к моему лицу, провел тыльной стороной ладони по щеке. — Если ты позволишь стать для вас кем-то большим, чем просто друг и начальник, я сделаю все, чтобы вы стали самыми счастливыми людьми во вселенной, — его губы тронула искренняя улыбка, карие глаза смотрели на меня пристально, словно в самую душу.
Его слова меня очень тронули, и, наверное, угодили в самое сердце.
Мне почему-то захотелось довериться ему. Попробовать снова быть счастливой. Бог любит троицу, так может, на это раз у меня получится?
Я сомкнула руки за его спиной, он поцеловал меня в макушку и прижал к себе крепко-крепко, как будто я — его всё.
Этот день положил начало нашим отношениям.
Теперь Кирилл приезжает к нам без звонка и на правах моего мужчины, может сколько угодно проводить время с Софой.
Два месяца назад я впустила его в свой дом, затем — в душу и в свою постель.
И пока что ни секунды не пожалела об этом.
Глава 27. Все тайное становится явным