Она принадлежит мне
Шрифт:
Я сжала челюсти от злости и попыталась изогнуться всем телом, пытаясь вырваться из его хватки.
Я чувствовала жар его дыхания на своей коже, его грудь поднималась и опускалась с каждым затрудненным вдохом. Близость была удушающей, наэлектризовывающей. Грань между пылающей ненавистью и чем-то большим становилась размытой, и мне было сложнее концентрироваться.
— Это ещё не конец! — я сказала, старательно выравнивая сбившееся дыхание.
— Конечно, всё только начинаеться. Ведь ты никуда не уйдешь, Кристал, — пробормотал он низким голосом. — Я тот, кто решает, когда это закончится.
От его слов у меня по спине пробежала дрожь. Наши глаза встретились, и на короткое мгновение напряженность между нами стала ощутимой, как будто мир вокруг нас превратился в ничто.
Вздох сорвался с моих губ, когда боль пронзила меня насквозь, разжигая внутри яростный огонь. Я обрушила шквал ударов, целясь в любое уязвимое место, которое смогла найти, оставив видимые следы на его коже. Звук соприкосновения плоти с плотью эхом разнесся по комнате, прерываемый редкими вздохами или кряхтением. Синяки и царапины уже украшали наши тела. Заряжаясь только сильнее, я последовала быстрому удару ногой, целясь ему в бок.
Я отказалась сдаваться. Отказывалась принимать его слова за правду. Поэтому, собрав в кулак всю свою силу, я дернула бедрами, используя элемент неожиданности, чтобы застать его врасплох. Внезапное изменение действий заставило Айзека на мгновение потерять бдительность. Теперь я уже не пользовалась силой, а скоростью и гибкостью.
Быстрым и плавным движением мне удалось вырваться из его хватки и ускользнуть от него, и сейчас настала моя очередь быть сверху, и, оседлав его с новообретенным чувством власти, я схватила его руки и прижала к полу. Это был мой момент расплаты, мой шанс захватить контроль.
Торжествующая улыбка заиграла на моих губах, когда я посмотрела на него сверху вниз. Роли поменялись местами, и я испытывала удовлетворение от того, что преодолела, казалось бы, непреодолимое.
Воздух затрещал от предвкушения, когда я наклонилась, мои губы зависли всего в нескольких сантиметрах от его.
— Какого это, Айзек? Ощутить тяжесть моей победы?
В его глазах промелькнула смесь восхищения и гордости, неоспоримая химия между нами разожгла пламя, которое угрожало поглотить нас обоих.
— Чертовски сладко, — он попытался закрыть расстояние, между нашими губами, но я отпрянула.
Звонкая пощечина эхом разнеслась по помещению. Голова Айзека дернулась в сторону, и его щека покраснела от силы моего удара.
— Я ненавижу тебя! — я закричала, слова вырывались из глубин моей души. — Я чертовски ненавижу тебя, ублюдок!
Слезы текли по моему лицу, смешиваясь с потом и грязью, которые покрывали всю меня. Вся эта борьба истощила меня физически и эмоционально, оставив сломленной и уязвимой.
Медленная улыбка заиграла на его губах, в глазах горела смесь веселья и желания. — Черт возьми, Кристал. Ты ещё более очаровательна, когда злишься.
Я уставилась на него, смесь разочарования и влечения струилась по моим венам. — Не смей наслаждаться этим, — прошипела я, мой голос сочился ядом. — Ты извращенный, манипулирующий ублюдок, и я не позволю тебе забыть об этом!
Выражение лица Айзека ожесточилось, в его глазах промелькнуло что-то темное. Он протянул руку, его пальцы коснулись ожога на щеке в том месте, куда ударила моя рука.
Я сжала кулаки. Моё сердце бешено колотилось в груди.
— Ох, Кристал, — пробормотал он. — Я не забуду.
Мне было совершенно не по себе и плача, и крича, я стала колотить его в грудь, пытаясь унять боль.
— Ненавижу! Ненавижу! НИ затем, в разгар моей истерики, руки Айзека обхватили меня, притягивая в свои объятия. Как же мне сейчас это нужно было. Его прикосновение было одновременно нежным и твердым. Я рухнула на него, зная, что всегда могу найти комфорт в этих сильных объятьях. Моё тело безостановочно дрожало от смеси усталости и облегчения.
— Я не хочу любить тебя, — прошептала я. — Но почему-то я не могу это остановить.
Объятия Айзека крепче сжались вокруг меня, и он заговорил, его голос был наполнен нежностью и теплом:
— Я тоже, Кристал, — пробормотал он, и его слова прозвучали как нежное признание.
Я уткнулась лицом в изгиб его шеи, ища утешения в его присутствии. Его прикосновение разожгло во мне вихрь эмоций, битву между моим сердцем и разумом, с которой я не могла легко примириться.
— Ты можешь думать обо мне, что хочешь, но признай, что всё, что я сделал, тебе нужно было. — продолжил он, его голос был успокаивающим и таким душевным.
— Почему из всех способов выбрал такие экстремальные? Нельзя было так к психологу записать или в тир отвести? — всхлипывая, спросила я.
За долгое время он искренне засмеялся, заставляя меня улыбнуться.
— Мы оба знаем: это для тебя не сработало.
И то правда.
Пальцы Айзека нежно коснулись моей щеки, вытирая случайную слезинку.
— Кристал?
— Да?
— Отрицание чувств не заставит их исчезнуть. Это только оставит тебя с пустотой, которая никогда не сможет быть заполнена. Ты же знаешь, это всё, что я сделал, чтобы помочь тебе? Я бы никогда не причинил тебе боль специально.
Только глупец поверил бы его словам. И я была именно этим глупцом.
— Господи, как же болит моя голова, — прошептала я, игнорируя его комментарий.
— тебе нужно поспать. — ответил Айзек, гладя меня по волосам.
— Мне что-то и в правду хочется спать.
— Я знаю, это диазепам и золпидем, которые я тебе дал. Не смотри на меня так.
— У меня просто нет слов.
— Пойдём, искупаешься и пойдёшь спать.
Я была слишком уставшей, чтобы сопротивляется, поэтому, когда он встал и протянул мне руку, я взяла её. Он снял свою футболку и протянул её мне.