Она принадлежит мне
Шрифт:
— Избавься от чувства вины, любовь моя, — умолял он, его взгляд был полон нежности. — Ты не несешь ответственности за их судьбу. Их любовь остается запечатленной в твоём сердце, и их дух продолжает жить в тебе.
Слезы текли по моему лицу, смесь печали, облегчения и вновь обретенной решимости. Айзек оставил несколько быстрых поцелуев, пытаясь предложить комфорт и покой.
Я покачала головой в знак согласия, пытаясь быстро закончить этот разговор.
— А что насчёт мести? Сделала бы она тебя хоть чуточку удвольвтворённой?
— Да, — тихо
— Вот и хорошо, — сказав это, он достал спичку и свечку. — потому, что поверь, мой нежный ангел, мы сделаем это.
— Как?
— Доверься мне, я принесу их к твоим ногам.
Наши взгляды встретились и увидев твердость в его прекрасных голубых глаза — я поверила.
Одинокая слеза покатилась по моей щеке.
Он развязал мои руки и зажег свечку.
— Потяни одну руку вперед.
— Зачем? — спросила я.
— Просто доверься мне, — прошептал он.
Я на мгновение заколебалась, мерцающее пламя отбрасывало танцующие тени на его лицо. Но что-то в его взгляде, что-то грубое и неотразимое, побуждало меня повиноваться.
Айзек медленно приблизил свечу, пламя огня отбрасывало теплый отблеск на его мужественно красивое лицо. Он наклонил свечу, позволяя расплавленному воску растекаться и капать завораживающим каскадом темно-красной жидкости.
У меня перехватило дыхание, когда первая капелька упала на мою кожу, её тепло распространилось по моему плечу. Ощущение было ужасно неприятным.
— Ай! — закричала я, пытаясь убрать руку, но Айзек схватив её, не дал мне этого сделать.
Прикосновение Айзека повторило путь воска, его пальцы нежно скользили по моей обнаженной плоти. Каждое прикосновение посылало мурашки электрического возбуждения по моему телу, усиливая огненные ощущения, которые уже бушевали во мне.
Айзек продолжил держать свечу в горизонтальном положение и воск стекал, образуя замысловатые узоры на моей коже. С каждой каплей волна жара и странное чувство удовольствия захлестывало меня, толкая все дальше в глубины наслаждения.
Комната, казалось, пульсировала энергией свечи. Я закрыла глаза, теряясь в водовороте ощущений, смеси жара и прохлады, удовольствия и боли.
Голос Айзека, чуть громче шепота, достиг моих ушей: — Почувствуй это, любовь моя. Отпусти контроль и погрузись в настоящий момент. Отдайся огню, который течёт по твоим венам.
Его слова, такие повелительные, но и в то же время наполненные нежностью, заставили меня дрогнуть. Неожиданно Айзек взял меня за волосы и притянул к себе. Его зубы впились в мою нижнюю губу со смесью голода и похоти. Я ахнула в удивлении, позволяя его языку проникнуть мне в рот и завладеть им с неистовым голодом. Его поцелуй был собственническим и требовательным. Я инстинктивно отдалась ему, не в состоянии сопротивляться.
— Единственный способ избавиться от боли — это заменить её другой, — прошептал он мне в губы, перед тем как отойти. — Ложись на пол. На спину.
— Может сначала развяжешь мне ноги?
— Доползёшь, — его тон был холодный и грубый,
Я медленно наклонилась на пол, всё ещё надеясь, что он передумает, и сделала как велел.
— Молодец, — ответил он и, встав на колени, наклонился надо мной.
Пламя отразилось в глазах Айзека, когда я почувствовала, как его вес присоединился к моему на полу. Он склонился надо мной с хищной улыбкой на лице, его взъерошенные волосы ниспадали мягкими волнами, обрамляя точеное лицо.
Он выглядел так чертовски хорошо, что мне самой хотелось впиться в его полные и манящие губы, которые изогнулись в дьявольской улыбке, посылала электрический разряд по моему телу.
Господи, почему такой ужасный человек должен был быть таким горячим?
И тут я почувствовала первые несколько капель на моей одежде.
Только сейчас я заметила, что на мне было платье. Платье из моего гардероба, которое я купила незадолго до переезда.
Материал стал воспламеняться.
— Решил сжечь меня? — Спросила я, пытаясь казаться спокойной.
— Нет, пока.
В платье образовалась большая дыра и я зажмурила глаза от страха, чувствуя жар. Айзек подул на него и затушил. Одним лёгким движением он порвал мою одежду надвое, оставляя меня в одних трусиках. Я выдохнула, понимая, что всё это время держала дыхание.
Айзек туго связал мои руки над головой, чтобы я не могла ими двигать. И теперь уже расположил свечу над моей голой грудью. Кап. Воск был достаточно горячим, чтобы я вздрогнула, но не обожглась. От страха я сидела как статуя, в своих оковах, боясь двинуться. Он подержал свечу вертикально несколько секунд, заставляя меня ждать следующих расплавленных капель.
Кап. Ещё одна капля, прямо на мой левый сосок.
Кап. Кап. Кап. Затем три медленные капли между.
Когда накоплений стало много, они начали стекать вниз. Айзек мастерски управлял этим горячим дождем, не позволяя ему менять направление их движений.
— Дыши, Кристал, — сказал он хриплым голосом.
Сдаваясь и потихоньку привыкая к острому ощущению, я закрыла глаза и позволила ему. Он осветил свечой основание моей шеи, проходясь по линии посередине, между грудями. Айзек обводил мои изгибы горячим воском, каждый из которых был искрой боли, сопровождаемой распространяющимся теплом и пьянящим приливом адреналина.
Я стала непроизвольно стонать, по мере того как капли падали на чувствительную кожу. И каким-то образом, в промежутках между моими собственными звуками, я услышала, как Айзек восхищается своей работой, издавая прерывистое мурчание:
— Мммм, как же ты красивая, Кристал.
Он внезапно переместился вниз.
Сразу после этого последовал дождь из капель, сначала на моё левое бедро, затем на правое. Айзек наклонил свечу так, что, когда падали следующие капли, они останавливались внизу моего живота прежде, чем остыть. Я извивалась от каждого шквала капель и чувствовала, как мое собственное возбуждение разливается внутри меня, хотя не хотела признавать это.