Она сошла с ума
Шрифт:
И она все еще глазела на него.
– Мисс Джонс, – он слегка наклонил свою голову в знак формального приветствия.
У него был акцент. Испанский?
– Д–даа...? – она еле выдавила эту фразу, ее горло пересохло.
– Могу ли я на мгновение остаться с вами наедине?
Образованный, речь – культурная. Каждое слово он произносил с акцентом. Он тянул букву «р» сильнее, чем другие буквы. Кто он?
Она сглотнула. Неожиданно ее внутренности затрепетали, как сумасшедшие. Что, черт возьми,
– Кто вы, сэр?
– Джан. Пятьдесят миллионов долларов.
Ее глаза расширились.
Она дотронулась до горла. Казалось, что её сердце прыгало, блокируя доступ воздуха.
ЭТО член, кхм, участник, предложивший ставку в пятьдесят миллионов долларов?!
– Вы – тот мужчина, которого представлял мистер Рид? – вторглась Анушка.
Проклятье, она совсем забыла, что Анушка все еще в комнате.
Мужчина кивнул Анушке.
– Да. Могу ли я поговорить с мисс Джонс, наедине. Пожалуйста? – снова вежливо спросил он. Слишком вежливо. Хотя, его глаза не терпели возражений. Он ожидал, что ему подчинятся. Сразу же.
Анушка бросила на Валенна быстрый взгляд, ее глаза мерцали, а щеки были раскрасневшимися.
Она знала этот взгляд. Ее лучшая подруга запала на этого мужчину. Кто бы не запал? Он был... нереальным.
– С тобой все будет в порядке? – спросила ее Анушка.
Она молча кивнула.
Аннушка пошла к двери.
– Ну же, Баба, пошли, пропустим по стаканчику в баре.
– Я не думаю, что мы должны это делать, Нуша, – сопротивлялся Баба, его подозрительные глаза путешествовали по спине гостя. – Снаружи еще один человек. Ублюдок подозрительно выглядит.
Губы Джана дрогнули в небольшой улыбке.
– Это Тайтус, мой телохранитель. Он может присоединиться к вам в баре.
Баба скривил лицо и скрестил руки на своей массивной груди. Он стоял, загораживая двери, словно часовой.
– Я не хочу с ним пить. Я остаюсь прямо тут.
Джан пожал широкими плечами.
– Хорошо, ты можешь остаться там.
Валенна сглотнула, когда он пронзил ее жарким взглядом.
– Итак, вы хотите, чтобы я надел презерватив, Мисс Джонс?
Она прочистила горло.
– Баба, все в порядке. Выпей с Нушей.
– Ты уверена, Ванна?
– Да–да. Иди.
– Я приглашу этого подозрительно выглядящего робота отправиться с нами в бар. Я не позволю, чтобы он был у нашей двери.
– Да. Иди.
– Помните, мистер, комната оснащена системой видеонаблюдения, и вы не в курсе, где расположены камеры. Не делайте ничего лишнего. Я буду следить за вами отсюда.
Баба поднял свой сотовый телефон.
Джан взглянул на Бабу.
– Ваше сокровище в безопасности со мной, Баба. Мы просто поговорим, клянусь. Также вы можете слушать, если хотите.
– Выключи их, Баба, –
– Но это противоречит протоколу безопасности, Ванна!
– Просто выключи и иди. Кыш! – она прогнала Бабу взмахом руки.
– Пойдем, Баба, – Анушка схватила его за гигантскую руку, вытащила его наружу и закрыла за собой дверь.
Неловкая тишина.
– Протокол безопасности? Он воспринимаем свою работу серьезнее, чем служба безопасности президента, – сказал Джан с удивлением в глазах.
– В этом весь он. Я с ним с четырнадцати лет.
Черт, почему ее желудок не успокоился? Она чувствовала легкую тошноту, хотя у нее был легкий ужин.
– Хм, пожалуйста, садитесь. – она указала на широкий, поделенный на секции диван. Валенне тоже нужно было сесть, так как ее ноги превратились в желе, а у нее были сильные ноги танцовщицы!
Они оба расположились на диване, их разделяло два добрых метра. Он сидел к ней лицом, развернутый половиной туловища. Она сидела скромно, слегка развернута к нему, ее руки были сцеплены на коленях.
Она не могла встретиться с ним глазами.
Валенна была мастером в прямом зрительном контакте. Она могла смутить своим пристальным взглядом любого, даже своего отца, который был генеральным директором ее растущей империи. Мужчинам было не легко ее запугать. Фактически, она не могла вспомнить, когда мужчинам удавалось это сделать. Как получилось, что она волновалась и избегала смотреть ему прямо в глаза?
Сиди спокойно, черт побери! Взгляни на него! Держи зрительный контакт!
– Я извиняюсь, что беспокою вас. Я знаю, вам нужно отдохнуть перед завтрашним концертом.
Она застенчиво улыбнулась и удержала его пристальный взгляд.
– Все нормально. Шоу будет вечером. У меня достаточно времени на отдых. – Черт, она никогда не видела таких голубых глаз ... или они были цвета индиго? Она никогда раньше не была увлечена цветом глаз мужчины. Ей надо увидеть их при дневном свете, чтобы убедиться... Стоп!
– Выбери меня.
Типа я все еще могла бы рассматривать других после того, как его увидела! Несомненно, я бы хотела, чтобы он был моим первым любовником!
Ох, черт. Если бы она могла выбирать только по внешности. У нее были другие критерии. Другие, более важные критерии.
Бред! Что может быть важнее, чем глаза цвета индиго, умри–за–меня скулы и губы, которые могли бы конкурировать с губами Анджелины Джоли, но смотрелись куда лучше на нем, и тело, которое бы заставило женщину ревновать к его одежде.
– Посмотрите на меня, Cara. [Прим. пер. – с ит. яз. – дорогая]
Cara. Это что–то значит? Возможно выражение нежности? Звучит мило. На самом деле, мило. Ей бы хотелось снова услышать, как он это говорит.