Они не люди. Книга вторая
Шрифт:
Владимир развернулся, вышел из зала вызовов и направился к телефону.
— Скоро приедет его хозяин, Сергей Мончинский, его я тоже хорошо знаю, — пояснил Аверин Метельскому. — Вам нужна помощь?
Колдун Аверин нравился Владимиру. Он был силен, не глуп и знал свой долг. Чем и выделялся на фоне остальных колдунов. Впрочем, выделяться на их фоне было несложно. Люди, в большинстве своем, были на редкость суетными созданиями, руководствующимися лишь низкими страстями и сиюминутными желаниями. За время слежки Владимир не раз думал, что если бы он служил такому колдуну, как Аверин, то не стал бы впустую тратить время, проверяя,
Владимир не удивился, что именно Аверин сумел раскрыть тайну демона. Теперь нужно было сработать по инструкции и очень четко.
Контактом в Академии была Инесса. Древняя дива, мудрая и хитрая. Владимиру уже приходилось работать с ней. Инесса выслушала его очень внимательно. И велела до прибытия помощи не атаковать. С этим Владимир был согласен.
Он не осуждал Императорского дива. Жажда свободы заложена почти в каждом из них. Многие фамильяры заменяли ее на служение, и в нем обретали смысл своего существования. Когда-то очень давно, мрачным зимним вечером в промозглой гостиной доходного дома в самом центре Петербурга хозяин сказал Владимиру, что казенный черт — фамильяр страны, которой он служит. Владимир хорошо запомнил его слова и с тех пор считал себя фамильяром Российской Империи. А вот Императорский див оказался плохим фамильяром.
Владимир не стал дожидаться хозяина, уверенный, что колдун Аверин сам объяснит всё, что необходимо. Сменив форму на боевую, он покинул дом Метельского.
Время было раннее, большинство дивов еще находилось в общежитии. Владимир приземлился на ступени и высвободил демонический облик, чтобы усилить ментальную связь.
— Всем немедленно собраться на плацу, — передал он.
Если дивы Управления и были удивлены ранним сбором, то на скорость, с которой они оказались во дворе общежития, это никак не повлияло. Каждое утро во внутреннем дворе, одновременно служившим плацем, Иннокентий проводил смотр личного состава. Государственный див рядом с хозяином-чиновником должен выглядеть безупречно, и небрежность каралась сразу, еще в стенах общежития. И хотя обычно смотр проходил намного позднее, перед самым отбытием на службу, через пару мгновений на плацу выстроилась ровная шеренга.
Владимир вернулся в облик человека и заговорил:
— Возникла чрезвычайная ситуация. Император мертв, власть захватил Императорский див. Действуем по протоколу. Академия пришлет помощь. Всем связаться с колдунами и занять позиции вокруг Дворцовой площади за пределами чувствительности Императорского дива. И ждать приказа. Требуется строжайшая секретность. Выполняйте.
Дивы начали спешно покидать двор.
Иннокентий появился на плацу одним из первых. Но выслушал объявление вместе со всеми и только потом переместился к Владимиру.
— Благодарю за старания, — глядя прямо в глаза, с показным спокойствием произнес он. — Но теперь операцию возглавит его светлость. И я. И напомни, кто разрешил тебе созывать построение и командовать личным составом?
Владимир опустил голову. Сейчас не до их вечной конкуренции:
— Ситуация исключительная, не было времени на доклад. Я воспользовался своим высшим уровнем, — отрапортовал он и на мгновение поднял глаза. Но тут же снова опустил их. У Иннокентия высшего уровня доверия не было. Главный див подождал немного, но Владимир
— Доложишь его светлости, какой информацией владеешь и откуда ее получил, — принял решение Иннокентий. — Поспешим.
Мончинский на удивление спокойно отреагировал на новости. Впрочем, лично императора он не знал, а Управление как раз и существовало для того, чтобы решать проблемы с дивами и демонами. В подробности непростой истории Аверин вдаваться не стал. Да и времени не было.
Мончинский со всей ответственностью надел на Метельского серебряные наручники, вывел из дома и посадил в машину. Себастьяна старый колдун сунул себе за пазуху, чтобы див мог продолжать лечить его в дороге. Оставалось надеяться, что Булгаков позаботится о коллеге. В операции участвовать старику точно не стоило.
На входе во дворец Мончинский продемонстрировал жетон и важно сообщил:
— Слово и дело государево!
Вошли они без препятствий. И почти сразу же их встретил Николай Антонович, тот самый колдун, что недавно сопровождал Аверина во время расследования.
— Его величество ждет вас в своих покоях на втором этаже.
— Благодарю, — сказал Аверин. Колдун поклонился и остался внизу, не последовав дальше. Хороший знак. Возможно, он не посвящен в тайну.
Колдуны поднялись на второй этаж. Никакой охраны у покоев не было, видимо, Императорский див отослал всех, кто ненароком мог подслушать разговор. Это тоже облегчало дело.
— Справитесь? — еще раз уточнил Аверин у Мончинского, используя язык жестов. Тот кивнул.
И Аверин вместе с Кузей шагнули в приемную императорских покоев. Меч, обернутый в шелковое покрывало, Аверин держал в руке.
Император, словно только что увидев их, поднялся из-за столика у окна и, широко улыбаясь Аверину, пошел навстречу.
— Вы не представляете, как я рад, что вы приняли верное решение!
— А вот мы — нет! — Кузя неожиданно выскочил вперед. — За что ты так с Анастасией?! Она была хорошей, доброй! А ты… И немедленно освободи Алешу! Мы принесли твою дурацкую саблю! Как не стыдно, а еще император! — Кузя оскалился и зашипел.
Император, слегка нахмурившись, приблизился к нему.
Аверин удивленно посмотрел на Кузю. Что он задумал? В плане такого не было. Почуял что-то?
Колдун шагнул было к диву, но тут же ощутил сильный толчок в грудь и понял, что крепко припечатан к стене. И не может двинуть ни рукой, ни ногой. Атаку императора он даже не заметил.
— Прошу прощения за неудобство, Гермес Аркадьевич. Я сейчас преподам вашему коту небольшой урок вежливости, и мы вернемся к разговору.
На этот раз он медленно и демонстративно поднял руку, и Кузя повис в воздухе, болтая ногами. Из его носа и рта потекли струйки крови.
Император сделал движение, словно принюхивается.
— Ваш див такой же, как и был, уровень не увеличился. Значит, Анастасию вы отправили в Пустошь. Как благородно! Но я признателен вам за то, что не скормили ее коту. Я был к ней весьма привязан. Понимаете, когда я попал сюда, было сложно разобраться. Она стала моей наставницей в этом мире. А ее идеи… Именно благодаря ей мне удалось столь многого достичь.
Кузя захрипел, намереваясь что-то сказать. Аверин собрал все силы и с трудом, почти ломая себе кости, двинул рукой, призывая Плеть. Еще одно усилие воли — и она крепко обвила меч, который он продолжал сжимать в руке.