Они приходят в сумраке
Шрифт:
Стройка предоставила алиби его темной натуре. Когда жена добилась развода, он замел следы, купил себе квартиру на севере Москвы и дачу во Владимирской области.
Антон ждал суда над Гудковым. Полы были вскорости восстановлены не без помощи родителей. Мать и отец гордились Антоном, как и Аркадий Викторович со своим сыном.
Все-таки преступление из прошлого не осталось безнаказанным.
Ночной автобус
Николай Петров по кличке Бизон брел по полуночным улицам столицы. В столь позднее время
Холодало, столбик термометра опустился уже до минус двадцати пяти градусов и, по заверениям синоптиков, должен был упасть ночью до тридцати двух.
Мороз постепенно проникал внутрь его тела, несмотря на зимний пуховик и ботинки на меху. Коля упорно брел к метро, где он надеялся найти хоть какой-то приют на ночь.
Пока мужчина шел по заснеженной улице, он предавался воспоминаниям. Тридцать с лишним лет назад Коля был успешным членом преступной группировки. У него было все, о чем только можно мечтать: машина, купленная им в столице республики однокомнатная квартира, модная одежда, отпуска за границей, подружки – участницы местных конкурсов красоты, почет и уважение братвы.
В конце девяностых, конечно, после убийства босса группировки и череды уголовных дел ему пришлось пару лет провести в местной колонии, но после освобождения из нее Коля спокойно работал водителем такси, пока в конце нулевых правая рука убитого босса группировки, пытаясь избежать пожизненного наказания, вдруг не припомнил обо всех криминальных делах, в том числе и о налете в 1993 году на кассу фирмы «Гермес», в ходе которого был убит кассир.
Бизон прекрасно помнил в деталях тот день – но он не стрелял в кассира, он сидел в «пятерке» с заведенным двигателем и ждал Рафу и Жигу. Помнил и то, как они после налета пропали.
Органы следствия и суд были непреклонны, и Петров отправился в колонию на целых одиннадцать лет.
После возвращения оказалось, что он выписан из своей квартиры и там его особо никто не ждет. Покойная мать настояла на том, что он перепишет свою квартиру на старшую сестру, он и переписал без задней мысли.
Теперь в ней жила племянница со своим мужем и ребенком, а родная сестрица обматерила его и с ухмылкой посоветовала обратиться в суд, естественно, прекрасно осознавая свою правоту.
Друзья по прошлой жизни либо сидели в тюрьме, либо уже умерли, либо сами нуждались в социально-материальной помощи или реабилитации.
Пропьянствовав три дня в грязной квартире своего друга Гриши, Бизон отбыл в плацкартном вагоне в Москву.
Вот уже полгода, как Николай пытался выживать в большом городе, а конкретнее, в столице. Перепробовал кучу неквалифицированных занятий, поработал на стройке, где не платили денег, потом раздавал листовки у метро и мечтал накопить денег на смартфон, чтобы устроиться доставщиком еды. Жил в хостеле, в восьмикроватной комнате.
Еще неделю назад ему казалось, что жизнь прекрасна, пока он не был жестоко избит до потери сознания вечером неподалеку от своего хостела. Он очнулся только в больнице, где провел ближайшую неделю. Деньги у него были украдены, паспорт и кнопочный телефон остались при нем.
После выхода из больницы в шестнадцать часов, оказавшись без денег и документов, он позвонил своему работодателю. Завтра его ждали на работе распространять листовки и обещали посуточную оплату, но вечерело, а администратор хостела не смог найти его личные вещи. Естественно, без денег его не заселили, пришлось бродить по улицам.
Ближе к вечеру ему удалось поспать на подоконнике в подъезде одного из пятиэтажных домов, но прибывший наряд полиции выгнал его на улицу.
Теперь мороз проникал в его тело, и он брел в сторону метро. Планы были лишь дотянуть до утра и пережить эту холодную ночь.
Это было все, что ему сегодня хотелось.
Мороз начал проникать уже вглубь пуховика и ботинок, пальцы ног начали неметь от холода.
Николай заглядывал в окна домов на первых этажах – они располагались относительно невысоко. Все окна были завешены плотными шторами, через некоторые пробивался свет телевизора. Сейчас он завидовал им – тем людям, которые сидели у телевизора в тепле, и им, в отличие от него, не нужно было искать угол до утра.
Он попытался ускориться, чтобы не замерзнуть, и упорно шел в сторону метро. Вскоре появились огни различных торговых точек – это означало, что метро совсем близко.
Наконец он добрался до заветных дверей метрополитена и, прислонившись к стенке, наслаждался теплом. Его немного разморило, и ему даже показалось, что он уснул.
Из этого состояния его вырвал громкий голос, принадлежавший полной, неопределенного возраста даме, одетой в куртку с надписью «Московский метрополитен»:
– Метро закрывается! Выходим, а то я полицию позову.
Слово «полиция» магически подействовало на Николая, он проснулся и угрюмо побрел к выходу, на холодный ночной воздух. Метро должно было открыться около 05:30, и ему нужно было еще четыре часа где-то находиться. Он надеялся, что по приходе на работу ему выплатят хоть какие-то деньги и он сможет пойти в хостел и привести себя в порядок.
Около станции метро ярко горели фонари, туда-сюда сновали машины такси. Бизон бродил из стороны в сторону и отчаянно пытался не замерзнуть. Он пошел в магазин «24 часа», но оттуда его быстро выпроводил охранник: с запекшейся кровью на грязной куртке и синяками на лице – вид его был, мягко говоря, непрезентабельный.
Он огляделся по сторонам, увидел кучку стоящих бездомных и подошел к ним. Из их разговора он узнал, что все они ждут какой-то ночной автобус, который катается по Москве. В нем тепло, и если пассажиров не так много, то можно поспать на сиденьях. Подслушивая их переговоры и вдыхая дым сигарет, Николай узнал, что автобус должен появиться ориентировочно минут через пятнадцать.
Пятнадцать минут показались целой вечностью. Уличная температура уходила в минусовое пике, к тому же добавился довольно сильный, пронизывающий ветер, так что идея с автобусом была не так уж и плоха. До утра можно было прожить.