Они живут рядом со мной (сборник)
Шрифт:
Все-таки те самые пастухи, которые учили меня мудрому отношению ко всему живому, были исключительно умными людьми. Из века в век по лесным пастбищам паслись стада коров, и, если возле такого стада оказывался настоящий пастух, стадо не знало потерь. Но в то же время не нес потерь и лес: лес оставался волкам и медведям, а стадо, как и положено, принадлежало лишь людям.
И не так уж редко заметите вы возле стада, пасущегося на лесном пастбище, и следы волка, и следы медведя, но спросите пастухов: «Часто ли нападают хищники на стадо?» — и повидавший многое на своем веку мудрый лесной пастух спокойно ответит вам: «Да и не помню такого» или «Да вроде и не бывало…»
А что же было?.. Пригнал пастух
Это правда?.. Конечно. Вспомните старые пословицы и поговорки: «Пуганый волк и стога боится», «Волк медведю не сосед — медведь рябину ломает, волк со страху лает», «Мужик сено косит — медведь ноги уносит», и вам, наверное, станет совсем понятно, почему выстрел в небо избавляет пастуха подчас от многих хлопот и переживаний.
Выстрел вверх — условный сигнал человека, заявка на свою территорию, такая же, но только более грозная заявка, как дым костра, заборы-осеки вокруг полей и выкосов. Выстрел вверх — это предупреждение животным, которые, видимо, уже были как-то знакомы с ружейными выстрелами. Вот почему жители лесных деревушек спокойно относятся к хищникам-соседям и основательно побаиваются чужих зверей, зашедших сюда по случаю. Эти животные могут не знать местных законов. И, отметив следы, например, волков-чужаков, пастухи и охотники снова вспоминают о своих ружьях, и выстрелы около лесной деревушки гремят чаще и громче, напоминая и чужакам, что данной территорией владеют не они, а люди вооруженные, готовые постоять за свой дом и свое хозяйство…
Но только ли хищники могут беспокоить нас, людей, ведущих свое хозяйство на потребу самим себе?.. Возле рыборазводных прудов нас уже беспокоили чайки и крачки, которых до этого мы считали своими лучшими друзьями. А скворцы, которых мы так ждем по весне, для которых мастерим скворечники?.. Оказывается, осенью, во время перелетов, скворцы могут принести беду в виноградники, если до начала перелета скворцов не успеют снять урожай, — тогда птицы поедают много винограда… А воробей, выкармливающий весной и летом своих птенцов насекомыми, а затем вместе со своим многочисленным потомством отправляющийся на поля, — разве не уничтожает воробей ту часть урожая, на который полностью рассчитывали только мы с вами?.. Так что же — может быть, уничтожить воробьев, скворцов, чаек, крачек, а заодно и золотистых щурок, которые не прочь поохотиться за пчелами, если рядом окажется пасека, и сорок, нет-нет да и заглядывающих к чужим гнездам, и других наших пернатых соседей, которых, вот беда, никак нельзя назвать исключительно полезными?..
Как забываем мы, решая судьбу своих соседей-животных, неправильно деля их на полезных и вредных, что в природе нет ни вредных, ни полезных живых существ, — в природе есть просто птицы, звери, рыбы, которые, все без исключения, нужны природе, чтобы продолжалась жизнь на земле. Другое дело, что те или иные живые существа могут вместе с нами претендовать на какую-то часть урожая в поле, на лугу, в лесу, в реке. И если уж очень не захочется делиться с воробьями выращенным нами просом, со скворцами — выращенным нами виноградом, если уж очень не захочется, чтобы золотистые щурки ловили наших пчел, — давайте вспомним, что еще давным-давно пастухи, отвечавшие за стадо, догадались, что животных-нахлебников можно просто-напросто отпугнуть, предупредить, отвести в сторону, сохранив таким образом и стадо, и тех животных — соседей человека, которые не прочь поживиться за счет людей.
Вспомните этих мудрых людей и, даю вам слово, вы сами догадаетесь, как отпугнуть птиц от огорода, когда птицы могут принести на огород беду, как отвести чаек и крачек от рыборазводного пруда, не уничтожая этих красивых птиц, как уберечь виноградники от перелетных стай скворцов… А ведь только таким путем мы и сможем сохранить рядом с собой все живое.
Не убить, а обучить жить рядом с людьми, не наказать, а предупредить, а другой раз, может быть, чем-то и поделиться от своего хозяйства, как делимся мы с собакой и кошкой продуктами, произведенными людьми, — кошку мы кормим за то, что она охраняет наш дом от мышей, а собаку — за то, что она охраняет наше хозяйство от покушения со стороны наших врагов. Может быть, так же поделиться чем-то и с воробьями, которые всю весну и все лето охраняли наш огород и наш сад от насекомых-врагов?.. Как вы думаете? Ведь это тоже очень интересный путь к мирному соседству с теми животными, что живут рядом с нами…
ШКОЛА
Мы с вами, конечно, не помним, как началось наше обучение… Нет, не в школе, не с первым школьным звонком, а намного раньше… Но общие принципы такого обучения известны, и повторяются они в наших семьях из поколения в поколение…
Вы были тогда еще ребенком, но вас уже интересовало все, и вы тянули свои неумелые ручонки и к большому яркому мячику, и к стакану с горячим чаем. Мячик вам разрешалось потрогать, но стакан отодвигали в сторону и пытались объяснить, что этот предмет таит в себе опасность. «Кусь-кусь» или «бубо», — говорила мама и сама по-настоящему пугалась.
Но вы еще не понимали слов, не реагировали и на мамин испуг и продолжали тянуться к горячему предмету. Вот тогда ваши родители и выбирали из двух зол меньшее.
Конечно, можно было разрешить ребенку дотронуться до горячего стакана. Тогда бы вы обожгли руку и надолго запомнили, что можно, а что нельзя. Но родители рассуждали по-другому: зачем пугать сына или дочь слишком сильно, а не лучше ли легонько шлепнуть малыша по руке и еще раз произнести при этом «кусь-кусь» или «бубо».
Такой метод обучения помогал. Один, другой несложный урок, и вы надолго запомнили, что звуки «кусь-кусь» и «бубо» связаны с неприятностью. Не познакомившись еще с источником настоящей опасности, вы уже приобрели первый жизненный опыт…
Я часто вспоминал это несложное обучение первым законам жизни, когда наблюдал из зарослей тростника за выводком кряковых уток…
Утята торопливо перебирали лапками, вертели любопытными головками и поспешно неслись к каждому интересующему их предмету. Они суетливо крутились среди зарослей тростника, частенько задевали то один, то другой стебель, тогда вершинки растений вздрагивали, и со стороны только так можно было догадаться о прогулке утиной семейки.
Рядом с утятами была и их утка-мать. Она умела неслышно нырять, незаметно пробираться среди тростника, куги и осоки, так что ее не выдавал ни один стебелек, и теперь, наверное, внимательно присматривала за своими малышами.
Вот один утенок увлекся, смело выскочил из зарослей на открытое место и быстро-быстро поплыл к большому листу кувшинки.
Разве может малыш позволить себе такую вольность — ведь за этим заливом не так уж редко наблюдает ястреб, да и щуке проще напасть на утенка-пуховичка именно на открытом месте. Нет, сейчас же обратно. И из тростника тут же раздается тревожный голос матери-утки: «Кря-кря-кря…»
И утенок словно ждал этого сигнала — он моментально нырнул и скрылся в воде. Следом за ним так же поспешно скрываются в воде и те утята, которые не выплывали на открытое место и которым опасность вроде бы и не грозила. Тревожное «кря-кря-кря» было для всех утят сигналом-приказом — нырнуть и затаиться, и малыши беспрекословно выполнили этот приказ.