Они
Шрифт:
– Мы договорились один на один.
Что я делаю? К чему пытаюсь уговорить упрямую девчонку и оградить ее от опасности? Хочет броситься в клетку с диким зверем – флаг ей в руки. Больше я ничего не собираюсь делать.
Крис ударяется спиной о стену и проводит рукой по лицу. Он выглядит усталым, измученным, одним словом, задолбленным. Похоже, Анна крутит им, как хочет.
– Надо найти место, где всё это можно обсуждать без огласки. Ты не пыталась что-нибудь искать? – теперь уже Крис говорит только с Анной, и на меня они не обращают никакого
– Когда бы я успела, Крис? – грубо бросает Анна в ответ. – Я не знаю Нью-Йорк совсем. Я надеялась, что Матиас и Криста этим займутся.
– Они тоже неместные.
– Ладно, что-нибудь придумаем, – вздыхает Анна, затем бросает на меня последний взгляд и уходит. Вслед за ней тащится и Крис.
– Стойте! – кричу им вслед.
Оборачиваются, а из образовавшихся щелей пробивается яркий солнечный свет, обрамляющий их фигуры в полумраке. Не вижу их лиц. Подхожу ближе и твердо говорю:
– Есть у меня одно местечко.
Криста
Потягиваюсь сладко в кровати и открываю глаза. Солнце ярко освещает комнату. Джанет и Кристина в полуодетом состоянии снуют туда-сюда.
– Какой сегодня день? – осипшим голосом спрашиваю девушек. Похоже, я накликала себе простуду.
– Пятница, – отвечает Джанет. – Завтра начинаются выходные. Неделька была не самая простая.
– К тому же удивительная, – смеется Кристина. Мне нравится ее простодушие. И да, я с ней целиком и полностью согласна. Удивительнее не придумаешь!
С трудом поднимаюсь с постели и двигаюсь в сторону стола, наступая на длинные штанины пижамы. Мама постаралась – решила, что я на размер больше. Помню, как обиделась на нее за эту пижаму и, наверное, поэтому теперь так люблю.
– Всем пока! – кричит Кристина и разбрасывает нам воздушные поцелуйчики, затем выходит.
Джанет достает таблетки из сумочки и кладет на стол.
– От боли в горле. Хорошо помогает.
– Спасибо, – улыбаюсь и в этот момент щелкает чайник. Моя рука оказывается прямо под носиком, из которого извергается бурлящий кипяток. Моя оплошность, так как ошпаренная кожа тут же исцеляется, и это на глазах у Джанет.
Черт, это вам не боль в горле, которую можно замаскировать! Утром просыпаюсь с першением, а через минуту всё исчезает, ведь болезни и простуды мне на пару минут. Но никто не узнает, хорошо мне или плохо, пока сама не сообщу. Я могла бы принять таблетку от горла, сделав вид, что она и правда чудом мне помогла. А ожог… Кажется, у меня проблемы!
Джанет, пораженная увиденным, смотрит мне в лицо. Я прячу взгляд.
– Что это было?
– А что было? – включаю дурочку.
– На твою кожу попал кипяток и я видела, как она краснела, а потом…
– Просто я не сильно обожглась. Тебе показалось.
– Наверное, – мямлит соседка себе под нос, затем хватает сумку и уходит, сверля меня взглядом.
Вздыхаю с облегчением, как только за ней закрывается дверь. Наливаю чай. Я бы выпила кофе, но на нашей маленькой кухоньке не разгуляешься. А растворимый я терпеть не могу.
Сажусь на стул, хватаю телефон и первым делом просматриваю почту. Километровое письмо от мамы читаю с превеликим удовольствием и смеюсь над ее шуточками о папе. Мама жить без него не может, хотя очень любит «пилить» и делает это с юмором. Как же я скучаю по этим двум взбалмошным людям. И по братишке. Сегодня он мне прислал в «Вотсап» открытку «Хорошего дня, сестричка!» Пусть немногословно, но дико приятно.
Следующее сообщение от Матиаса я проглатываю с трепетом и широченной улыбкой. Первое любовное послание с кучей сердечек. Мамочки, я влюбилась! Пишу ответ, и в эту секунду тренькает новое уведомление. Хмурюсь, но потом вспоминаю, что наша группа называется… Стоп, разве «Пятёрка»? По-моему, еще вчера это была «Четвёрка».
Не дописав Матиасу, открываю чат. Вижу добавленный номер. И сообщение от Анны:
СЕГОДНЯ В 20.00
28 АВЕНЮ, 40. НЕ ОПАЗДЫВАТЬ.
Долго смотрю на адрес. Потом возвращаюсь к сообщению Матиаса и мы ведём с ним долгую беседу – не абы о чём. Мы обсуждаем наши чувства и делимся мыслями о будущем.
А вечером Матиас ждет меня у ворот кампуса. Несусь к нему и бросаюсь на шею. Матиас кружит меня и целует, как будто видит в первый раз после долгого отсутствия.
– Ты взбалмошная девчонка!
– Это почему?
– Ты пропустила лекции!
– Я… болела.
Смеется.
– Сказки не рассказывай.
Тоже смеюсь.
– Забыл, что мне проект всучили и сказали до понедельника работать над ним в библиотеке? Весь день потратила на бессмысленные формулы.
Матиас закидывает руку мне на шею и притягивает к себе.
– Я скучал, – шепчет на ухо.
Млею от его бархатистого, мягкого голоса с хрипотцой.
– Я тоже… очень.
– Дай знать, когда я смогу пробраться к тебе в комнату.
– Ага.
Целуемся, хохочем, а потом спешим на двадцать восьмое авеню.
Нас встречает маленькая улочка в дебрях частного сектора. Мы внимательно присматриваемся к табличкам, чтобы не пропустить дом номер сорок. И мы его находим.
– У меня такое ощущение, что мы пришли на задний двор, – говорю я, всматриваясь в пейзаж, сад надежно прячет свои секреты. И в этот момент из тени дерева выходит молодой парень. С родинкой на щеке…
Крис
Джейсон сказал, что этим гаражом никто не пользуется. На стене подвешен велосипед без колеса. В углу инструменты и какие-то старые грязные вещи. Внутри пахнет пылью и отдаленно бензином. У меня возникает вопрос: а сможем ли мы сделать из этого места нашу базу? Девчонкам придется здорово попотеть.
Интересуюсь у Анны. Она долго смотрит на меня исподлобья.
– С условием, что мы все применим к этому свои усилия.
– Хм… Но ведь уборка – девчачья работа.