Они
Шрифт:
– Хочу посмотреть с тобой. Это Андрея?
– Нет, я нашел его в сарае.
– Там должен быть еще один. Такой, с цветной обложкой. – Жанна подняла альбом и увидела присохшую раздавленную осу на ворсистой обложке. – Не может быть!
– Что?
– Ты там не видел другого альбома?
– Нет. Этот лежал на сундуке.
– Да, да, на сундуке. – Она погладила ворс. – Я была уверена, что там был другой альбом.
– Да ладно тебе. В чем проблема-то? Они все равно не наши. Посмотрели и забыли.
– Ну да. – Но ей уже перехотелось разглядывать чужие фото. – Я лучше пойду. – Она встала
– Хорошо, – ответил Алексей, так и не подняв головы. – Иди спать.
«А то я без тебя не знаю, что мне делать! – возмутилась Жанна. – Хозяин, твою мать!»
Страхова поднялась наверх, заглянула в детскую. Кроха и Стасик спали. Подошла к ванной и прислушалась. Вода ровно шумела, поливая обнаженного Андрея. Она хотела попасть туда и прижаться к его разгоряченному стройному телу. Ее кожа покрылась мурашками. И это явление к холоду не имело никакого отношения.
Андрей думал о работе. Точнее, о полном ее отсутствии. За два часа он обзвонил с десяток предприятий со свободной вакансией сварщика, но везде получал «от ворот поворот». Оно и понятно. Отучившись на газоэлектросварщика третьего, самого низкого, разряда, он не имел абсолютно никакого опыта. А им нужны, чтоб три года опыта, да чтоб вензеля горелкой выводил. Со следующей недели Андрей решил попробовать в какой-нибудь ЧОП. Не хотелось ему тратить свою жизнь на просиживание штанов в каком-нибудь универсаме, но деньги нужны. Сидеть на шее родителей мужику в двадцать лет, как сказала бы бабушка, негоже.
Андрей услышал, как открылась дверь в ванную комнату, сквозняк колыхнул штору, и ему даже стало холодно.
– Кто здесь?
«Скорее всего, отец. Жанна видела, как я сюда зашел, значит, это не она. Или она?»
На мгновение ему очень захотелось, чтобы это была она. Обнаженная. Ведь этого и она хотела. Андрей это чувствовал.
– Отец?
Андрей видел тень за шторкой. Она переместилась от двери к центру комнаты. Потом остановилась напротив Андрея. По тени трудно понять, лицом человек стоит или спиной, но Страхов был уверен, что тот, кто стоит за занавеской, смотрит на него. Андрей забыл о мимолетном возбуждении от воспоминаний об округлой заднице мачехи, его мозг был занят тревогой. Он вдруг почувствовал себя настолько беззащитным, уязвимым. Еще бы, когда твои яйца, распаренные под горячим душем, как на ладони, трудно как-то противостоять человеку с ножом, например.
«Нож – это холодное оружие», – вспомнил он слова отца.
Андрей напрягся, втянул живот, ожидая удара, и дернул штору в сторону. Там, между унитазом и ванной, действительно стоял человек. Но это было несколько не то, что ожидал парень. На него смотрел он сам. Его собственное лицо не выражало никаких эмоций, будто он смотрел на свой портрет. Двойник развернулся и пошел к двери. Андрей так и остался стоять, открыв рот. Когда он опомнился, в ванной уже никого не было. Андрей дернул штору сильнее и выпрыгнул из ванны. Сделал один шаг, поскользнулся и, расколов унитаз, завалился на кафельный пол. Когда в ванную вбежала Жанна, Андрей беспомощно копошился в луже воды и крови, словно выброшенный на берег дельфин. Дельфин? Селедка ты, иваси! Лежишь здесь и треплешь
– Что случилось?
Жанна схватила полотенце с вешалки и накинула его на парня.
– Вставай.
– Жанна, вы никого не видели? – Он поднялся, повязал полотенце на пояс и, обняв мачеху, поковылял к выходу.
– Нет, а что случилось-то? – еще раз спросила Жанна.
– В ванной кто-то был.
Страхова завела пасынка в свою спальню и усадила на кровать.
– Может, это Леша заходил?
«Да, конечно! А кто же еще?! Напялил мою маску и пришел посмотреть на яйца сына!»
– Может быть, – ответил Андрей. Он не хотел пугать мачеху.
– Давай посмотрим, что у тебя там, – произнесла женщина.
Андрей глянул на нее, не совсем понимая, что именно хочет увидеть женщина. Надо признать, очень красивая женщина. Но она, не дождавшись, когда он сам покажет, нежно взяла его за руку и осмотрела порез от локтя до запястья.
– Ну, порез неглубокий. Обойдемся и своими силами.
Жанна подошла к шкафу-купе, достала оттуда аптечку и вернулась к Андрею.
– Ну-ка давай… – Жанна достала вату, перекись водорода и бинт, – …свою боевую рану.
Она обработала порез и начала забинтовывать руку Андрея, когда из ванной раздался крик Леши.
– Какого хера здесь?!
Алексей очнулся. Ему показалось, что хлопнула входная дверь. Леша закрыл альбом и пошел проверить. Дверь была закрыта изнутри, но он все-таки открыл ее и выглянул во двор. Никого. Закрыл на все замки, толкнул для проверки и пошел наверх.
Он подошел к открытой двери ванной. Заглянул туда и замер. Расколотый унитаз и бачок лежали в луже. Леша подошел ближе, присел, и тут сливная труба отрыгнула. Черный пузырь начал надуваться, достиг размера мяча и лопнул, обрызгав Страхова.
– Какого хера здесь?! – крикнул он.
Труба не успокоилась. Из нее полилась черная жижа с запахом тухлых яиц. Она лилась и лилась. Словно сказочная каша. Только здесь вряд ли помогли бы волшебные слова. Горшочек, мать твою, не вари. Жижа подступала.
– Что ты орешь? – Жанна вошла первой, за ней Андрей.
Леша посмотрел на них, но поняв, что они до сих пор не видят, ткнул пальцем в сторону черной лужи. Руки заметно тряслись.
– И что? Завтра поедем и купим новый.
– Что новый?! Ты что, не видишь?! – Он повернулся к сливу и замолчал. На полу была только вода. – Вы не видели?
– Что не видели? – спросил Андрей.
«Неужели опять началось? Недолго было затишье. Или это было затишье перед бурей?»
– Ничего, – ответил Леша и, отодвинув Жанну и Андрея, вышел из ванной.
– Что это было? – спросил Андрей у Жанны.
– Похоже, наш папа снова начал прикладываться к бутылочке. – Жанна печально улыбнулась.
– Завтра надо будет и правда позвать сантехника.
Леша спустился вниз. Руки до сих пор пахли дохлятиной. Он вспомнил, что не вымыл их даже после падения в яму и после прикосновения к чьим-то ботинкам. Алексея передернуло, и он подбежал к раковине. Налил на руки моющего средства, намылил руки по самые локти, и только когда убедился, что руки покрыты полностью толстым слоем пены, включил воду. И тут он вскрикнул. Его руки по локоть были в крови.