Оно приближается…
Шрифт:
– Давайте выпьем за Мертвую Линию! – предложила колдунья. – Со времен битвы Эпоса и Драгомора это величайшее событие, а скорее, – быстро передумала она, – даже более значимое, ведь в тот раз мы проиграли!
Зигмунд натянуто улыбнулся, оставаясь во власти странного предчувствия, но через пару секунд взял-таки свой напиток и чокнулся. Нет на свете оружия более мощного, чем правильный вырез на женском платье. Ведь, если разобраться, все взлеты и падения цивилизаций – не что иное, как лихая присядка вокруг полуобнаженного основания дамской шейки. У древних эльфов была в ходу поговорка: «Шей-шэ лиа фрам» – «Не хочешь войны, не заглядывай в декольте». Впрочем, шансов на возвращение ясности разума у Владыки Мурляндии не было, даже если бы Сейра не позволила лямке платья соскользнуть неприлично низко. В бокале, который только что опустошил Зигмунд, был
Айс Крим гневно вышагивал вдоль и поперек тронного зала, плавно огибая небольшой обеденный стол, иногда таскал с него печенья и ожидал новостей с поля битвы. Наконец двери распахнулись, и взору короля явился Скользящий. Колдун плохо держался на ногах от усталости, но лицо имел довольное.
– Ну? – почти прорычал Айс Крим.
– Все, – выдохнул Скользящий.
– Что – все? Все плохо?
– Отнюдь, мой король. Купол полностью восстановлен.
– Орки больше не появлялись?
– Нет, они отступили одновременно с лжевесной.
Повелитель зуслов сделал приглашающий жест рукой, указывая заклинателю на стул, тот с благодарностью осел на каменное сидение. Айс Крим побродил рядом, молчаливо переваривая полученную информацию, потом устроился напротив и налил крепкого чаю себе и Скользящему.
– Где же Абракадабр? – тихо вопросил он.
Колдун устало пожал плечами, ответа у него не было. Оба задумчиво взяли по печенью и принялись его грызть в полной тишине, отдавшись во власть тягостных, медленно текущих в поисках выхода размышлений. Спустя некоторое время в зал вошел Эс и, опустив церемонии, уселся за стол. Король налил ему чашку чая и вопросительно поднял глаза на капитана.
– Никого, – покачал головой Эс. – Мы прочесали окрестности и ближние тоннели, но не нашли ни одного орка. Судя по следам, они ушли с плато. Свалились как снег на голову, постреляли и исчезли. Звезда погасла?
– Нет, – очнулся Скользящий, – но жарить перестала.
Эс понимающе кивнул и принялся за печенье.
Зуслы умели хранить молчание, как никто другой. Это ценное качество позволяло снежным людям находить гармонию между общением и одиночеством. Слушать и молчать они учились с детства, постигая мудрость старших с самого момента своего появления на свет. Как и многие другие народы, зуслы верили, что произошли от двух прародителей – спустившихся с неба Айса и Фрисы. Однако, в отличие от других, зуслы сделали правильный вывод о своем общем родстве и носили одну фамилию, подчеркивая братский уклад общества. Здесь не были в почете пафос и пышные приемы, показывавшие пропасть между королем и рядовым горожанином. В обыденной жизни Айс Крим принимал живое участие в каждодневных заботах, чинил мебель, помогал в уборке дворца и мало чем отличался от своих вассалов, даже «одеждой». Когда ваза печенья стала подходить к своему логическому опустошению, в коридоре послышались характерные бряцающие шаги. Производить такой шум в каменно-ледяной стране мог только один человек, в этом не было сомнения. Трое участников чаепития подняли головы и замерли в ожидании Эдварда. Секретарь Абракадабра не заставил себя ждать, войдя в зал в неизменном металлическом костюме, с ног до макушки скрывавшем своего обладателя.
– Мы вернулись, – с порога доложил он.
– Как Калитка? – Айс Крим привстал от нетерпения услышать новости.
– Калитка была открыта на какое-то время, но потом заперта вновь. На нас совершили магическое нападение, в результате Рагнар пропал, Брокен недавно пришел в себя, а Ширл до сих пор похож на сосульку.
– Лезвия Айса! Им все-таки удалось! – Король поднялся со стула окончательно и гневно сдвинул брови. – И что? Демоны уже здесь?
– Я обнаружил сильную концентрацию темной энергии в тоннелях, прилегающих к Хрустальному Залу. Однако общее количество демонов пока не превышает допустимого, а кроме того, они безвредны до обретения силы.
– То есть их немного и они безопасны?
– Именно так, – кивнул Эдвард. – Я подозреваю, что Звезда имеет отношение к их состоянию, но, в любом случае, прямо сейчас воевать нам не с кем.
– Хорошо, а где Выбранный?
– Очевидно, после нападения он был доставлен в Хрустальный Зал, открыл Калитку, но потом закрыл ее и исчез. Следы ведут к галереям над озером, а потом прерываются. Возможно, он вновь попал в плен.
– Что нам теперь делать? Извини... – Король указал рукой на стол: – Чаю хочешь?
– Нет, спасибо.
– Можно мне? – В дверях возник Брокен, имевший бледный даже для себя вид.
– Садись. Как ты? – Айс Крим поставил перед лучником дымящийся травяной напиток.
– Ничего, только очень замерз, – ответил тот, кладя ладони на горячие бока большой каменной чашки.
Король кивнул, возвращаясь взором к Эдварду:
– Так что же дальше? От Абракадабра никаких вестей?
– Вестей нет, – покачал головой железный секретарь. – Нам остается только одно – сидеть и ждать, пока Мастер не прилетит или не выйдет на связь. Единственное, что мы можем сейчас предпринять, это послать поисковые отряды: вероятно, нам удастся найти Рагнара. И возможно, Ширлу понадобится помощь лекаря.
– Что ж... – Айс Крим тяжело опустился за стол. – Так и поступим. Скользящий, отправляйся к дракончику, а ты, Эс, контролируй поиски викинга. Может, что и получится.
– Я помогу капитану. – Брокен допил чай и встал рядом с гвардейцем.
– Я тоже, – кивнул Эдвард.
– Тогда в путь! – Король снова поднялся. – Я пойду со Скользящим, – решил он и, махнув рукой колдуну, быстро зашагал в сторону гостевых покоев, остальные пошли к выходу.
Все время, пока Эс раздавал указания и делил воинов на отряды, Брокен стоял в сторонке, опираясь на лук, и отрешенно глядел вдаль. Потом, когда они ехали через город на санях, он уже сидел, но раздумий не прерывал. В тоннелях отряды разбрелись в разные стороны, а Эс, Эдвард и Брокен решили еще раз пройти по следам Рагнара от Хрустального Зала до озера. Лучник плелся в хвосте процессии и продолжал хмуро ворошить невеселые мысли.
Брокен не знал своего возраста. Когда Абракадабр принес раненого, потерявшего память ребенка к эльфам на Стеклянный Остров, ему было около пяти. Плюс двадцать лет, прожитых у лесного народа, потом еще два года странствий. Получается около двадцати семи. Почти тринадцать из них Брокен жил с ежедневными мыслями о наложенном на него проклятии.
Лучник как сейчас помнил этот день. Тогда его еще звали Эйрвон – Стрелы Метающий. Это случилось ранней весной, когда юноша гулял по лесу в поисках подходящего дерева для нового лука. Он забрел в глухое и болотистое место, где прежде не бывал. Сугробы здесь еще не начали таять, Эйрвон осторожно пробирался сквозь чащобу, внимательно глядя под ноги. Когда он услышал тихое шипение и поднял глаза, прямо перед ним сидел Тростниковый Каймот. Помесь гиены и крокодила. Существо, с которым вообще никогда не хотелось встречаться, в начале весны было лишено даже тех проблесков разума, коими его наградила природа. Изголодавшийся за зиму хищник, отягощенный, ко всему прочему, начинающимся брачным периодом, представлял собой несколько опасностей одновременно. Каймот прижал уши и приготовился к прыжку. Зверя и юношу разделяли пара метров и доли секунды. Эйрвон не успевал выхватить оружие или увернуться от броска: если бы переполняемый эмоциями зверь не издал легкомысленного шипения, у юноши не было бы и этих мгновений. Сейчас эльфийское природолюбие и красивые приветствия, гласившие о кровном родстве всех жителей Стеклянного Острова, были более чем неуместны. Каймот прыгнул, Эйрвон присел, выставив вперед руку. Два тела встретились и повалились в сугроб. Юноша вцепился свободной рукой в нос хищника и повернул орган обоняния так резко, что Каймот гнусаво взвыл и ослабил хватку. Тогда Эйрвон вскочил, сбросил с себя зверя и провел удушающий захват. Хищник захрипел и дернулся всем телом, юноша поскользнулся, и оба противника вновь упали. Дальнейшее Эйрвон помнил смутно. Яркий свет, чей-то яростный вопль и жгучая боль в левой ноге. Когда сознание вернулось, он обнаружил себя лежащим на животе в прогалине, а перед носом – громадный мухомор с усами и бородой и с искаженным от злобы лицом.
– Ты что это такое себе позволяешь, а? – без обиняков начал гриб.
– Извините? – не понял Эйрвон.
– Поздно извиняться. Ты чем думал? И куда смотрел? Ты вообще думал? – Мухомор пританцовывал в такт собственным воплям.
– Я не...
– Вот то-то и оно! Не думал и не смотрел! – Гриб торжествующе вскинул руку.
– А что случилось? – Юноша попытался встать, но тут же замер – его ногу опоясывали колючие ветки лжемалины.
– Ага! Больно? – продолжал неистовствовать мухомор. – Как других давить, так это ты мастер, а как отвечать за свои преступления, так сразу притих!