Оно приближается…
Шрифт:
Вдруг из толпы вынырнула взлохмаченная старуха и пронзила воздух клюкой в направлении викинга.
– Он ненастоящий! – завопила она. – Посмотрите, какой же из него король? Неотесанный варвар, от него проку, как от жабы изюма! Он вообще не из нашей страны!
Толпа всколыхнулась, оборачиваясь сначала на старуху, а потом на Рагнара. Над площадью вдруг повисла тишина.
– А ведь и правда! – подхватил кто-то. – Гляньте-ка на него! Он даже не человек! Как это мы раньше-то проморгали?
Рагнар изумленно посмотрел на собственные руки и увидел красные клешни. Четыре ноги вместо двух и хвост в панцире сзади. Меч на месте, нагрудник из черной кожи тоже, на голове шлем, но вместо человеческого тела – пластины в шипах и огромные усы перед носом. Викинг в ужасе замер, понимая, что все взоры собравшихся обращены на него и среди них нет ни одного обнадеживающего.
– Сварим его, да с пивом и сожрем! – пробасил кто-то.
– Точно! – подхватили другие, потрясая кулаками.
Первые смельчаки уже начали карабкаться на помост. Рагнар выхватил меч и попятился.
– Держи его! – выкрикнул бородач в белом колпаке. –
Кто-то уже тащил огромный медный котел, кто-то бочонки, некоторые достали невесть откуда взявшиеся кружки.
Рагнар сделал еще несколько шагов, повернулся и побежал. Пнув ближнего лучника в живот, он перепрыгнул еще через двоих и помчался к спасительным воротам. Толпа вокруг сгущалась, тянула руки и ругалась. Несколько стрел пронеслись мимо. Несмотря на всю плачевность ситуации, Рагнар обнаружил, что бежать на четырех ногах получалось гораздо быстрее и удобнее, чем на двух.
Ворота закрывались, отрезая неслучившимуся членистоногому королю путь к спасению. Рагнар отчаянно работал клешнями, распихивая людей, но явно не успевал проскочить между створками. Вдруг он заметил старика в красном колпаке, стоящего возле ворот.
– Помоги! – завопил викинг. – Ты же меня сюда привел! Задержи ворота!
Однако старик повернулся и исчез в толпе. Тут же кто-то поставил подножку, и Рагнар рухнул на мостовую, выронив меч. Множество рук схватило его за все имевшиеся в изобилии конечности и придавило к земле. Он быстро перевернулся на спину, но успел лишь увидеть, как громадный котел нависает над ним, закрывая солнечный свет и лишая надежды на спасение.
– Кому темненького? – закричал глухой голос из-за стенки опускавшейся посудины. – У меня как раз свежее!
Когда облаченный в походный костюм Зигмунд спустился в Зал Летающих Балконов, Невроз уже сидел на одном из парапетов. Конечно, содержание алкоголя в организме короля было близким к катастрофическому, однако Владыка Мурляндии сумел взять себя в руки, встряхнуться и сменить языки магического пламени на холодный расчет. Несколькими отработанными движениями он пристегнул ремни, висевшие на железном ограждении балкона, к специальным кольцам на ошейнике дракона, разомкнул замки на стене башни и издал низкий гортанный крик. Невроз, только того и ждавший, ответил Хозяину похожим возгласом, расправил пластинчатые крылья и, зависнув в воздухе, плавно потянул за собой балкон вместе с Зигмундом. Пара каменных крошек сорвалась во двор, балки вышли из пазов, и дракон плавно двинулся к Черным Дебрям. Летающая «колесница», набирая скорость, устремилась в погоню за гнусным стариком, который нанес Зигмунду тяжелейшее оскорбление своим цирком с дамами и собачками.
Много лет назад, когда король был простым принцем, одним из двух, надо сказать, в его жизни появилась рыжеволосая девочка, пленившая его своими зелеными глазами. Кроме того, она обладала дерзкой белоснежной улыбкой, изящной шейкой и умопомрачительным грудным отделом – словом, была как раз такой, какая может лишить впечатлительного подростка тех зачатков головного мозга, которые к этому моменту уже имелись. Принцесса Кирозия прибыла в Мурляндию со своим батюшкой, Инклюдиусом Степенным, почтенным правителем знойной Карпатии. Цель визита была вполне заурядная, но его последствия оказались весьма плачевными. Несколько месяцев Зигмунд витал в саду вместе с ароматами роз, сочинял стихи и переполнялся всеми компонентами юношеской страсти. Однако сладостные мучения быстро сменились настоящими, когда в один из томных вечеров влюбленный принц обнаружил прекрасную деву в объятиях своего собственного брата Зигфрида. Сказать, что горе Зигмунда было безграничным – значит не сказать ничего. Оно плескалось в нем, штормило, крутилось в урагане. Принц буквально раздувался от гигантских волн испепеляющей ненависти к старшему братцу и его новой подружке. Впрочем, на публике буря была отлично задрапирована внешней невозмутимостью, так как Зигфрид, в отличие от своего бледного и субтильного родственника, был статным юношей, отлично владел мечом и презирал всех колдунов, считая их слабаками. Поэтому Зигмунд, выросший хлипким и ядовитым в тени крепко сбитого брата-весельчака, не мог пойти на открытый конфликт, которого хоть и желал всей душой, но понимал его полную бесперспективность. Вскоре Кирозия отбыла восвояси. Зигфрид стал писать ей пламенные письма, потом они встречались еще пару раз на приемах в Гариноне и Крополе, поползли слухи о помолвке, но... Так часто бывает в жизни: неловко выбившийся из земли корень, падение с лошади лицом в логово цианистых муравьев – и Зигфрид превратился из прекрасного принца в калеку-уродца. Он отказался от престола и ушел из дома. Кто-то где-то что-то о нем слышал пару лет спустя, потом еще раз, много позже, но видеть никто не видел. Через несколько месяцев после исчезновения наследного принца корабль, на котором Кирозия совершала паломничество на Стеклянный Остров к развалинам древнего храма янков, попал в шторм. Ходили слухи про гигантского морского конька, якобы кем-то виденного накануне в этом районе, про черное облако, явно магического происхождения, про далекий плач, доносившийся сквозь бурю. Однако никто не удосужился выбраться из той переделки живым, чтобы рассказать истинную версию. Король Мурляндии и непосредственный зигфридов папа Клементий так горевал о потере сына, на которого возлагал множество надежд, что выпрыгнул из окна Тронной Башни в годовщину расставания со своим не единственным наследником. Самоубийство произошло на глазах Зигмунда. Хоть тело короля так и не нашли, а других свидетелей трагедии не было, младший вскоре взошел по мраморным ступеням к вожделенному мебельному символу власти и прочно на нем осел. Местные таверны и постоялые дворы лопались от количества версий «как это все было на самом деле», но пара десятков арестов быстро положили конец пересудам, и Мурляндия успокоилась под новой королевской дланью. С тех пор Зигмунд всячески избегал дамского общества, заменил всю женскую дворцовую прислугу на мужчин, а в тех редких случаях, когда сталкивался-таки с противоположным полом, становился мрачным и молчаливым сверх обычного.
Абракадабр, который сейчас мчался над Черными Дебрями, неплохо знал биографию Владыки Мурляндии, но он и предположить не мог, что выбранная форма похищения Книги Переходов и Пересадок нанесет Зигмунду настолько глубокую душевную травму. Волею случая Сейра получилась похожей на Кирозию и, впервые за долгие годы, всколыхнула так надежно и глубоко спрятанные чувства, пережитые королем в юности.
Балкон раскачивался из стороны в сторону, виляя в такт махам крыльев Невроза. Зигмунд крепко держался за перила, жадно вглядываясь вдаль. Красный уже горизонт оставался пустым, несмотря на то что дракон летел на пределе своих сил. Еще пару дней назад, во время визита, нанесенного Корениусу, Зигмунд восседал на шее своего питомца, дабы не перегружать только что поправившегося летуна весом балкона. Теперь же Невроз чувствовал себя гораздо бодрее, но нагнать друида пока не получалось. Король не знал, какую скорость могут развивать эти странные тележки, на которых от него удирали ненавистные воры, но если до сих пор встреча не произошла, значит – порядочную. Время от времени Зигмунд шарил магией по лесу, но следов Абракадабра не находил: это значило, что старикашка здесь не приземлялся. Слабый магический хвост продолжал тянуться по воздуху, плавно забирая на северо-восток. Сложить два плюс два было несложно – Абракадабр стремился в Ледяные Пики. Что ж, хоть на край света. Зигмунд будет преследовать друида до тех пор, пока не догонит и не убьет.
Белоснежные шапки гор и два силуэта на летающих повозках показались на горизонте почти одновременно. Зигмунд взялся за чугунный рычаг под перилами балкона и опустил его вниз. В ответ под каменным днищем полыхнули два языка голубого пламени. Единовременное и непродолжительное магическое ускорение резко толкнуло короля назад, а дракона заставило прибавить хода, дабы не получить под хвост острыми прутьями ограждения. Нескольких секунд хватило на то, чтобы почти поравняться с метлолетами, облепленными яростно визжащими Химерами. Несмотря на жаркую битву, Абракадабр услышал рокот колдовского огня за спиной и резко принял в сторону, одновременно оглядываясь на Зигмунда. Эйбус, вовсю орудовавший палицей, продолжал лететь по прямой. Владыка Мурляндии натянул поводья, уводя Невроза к друиду, а Химеры перегруппировались и бросились за троллем. Ледяные Пики оказались под Эйбусом как раз в тот миг, когда сразу пять зубастых тварей бросились ему в лицо, закрыв крыльями глаза и впившись когтями в каменную кожу. Тролль попытался сбросить нападавших свободной от палицы рукой, отпустил руль и почти сразу потерял равновесие. Абракадабр, закладывая сложный пируэт, видел метлолет друга, вошедший в штопор. Отчаявшийся выровнять полет Эйбус взмахнул палицей и со всей силы огрел себя по голове. Химеры с хриплыми криками сорвались со своей жертвы и кубарем понеслись прочь, однако и тролль не удержался в седле и полетел вниз, отдельно от метлолета. Друид проводил взглядом неуклюжее серое тело, без единого крика ударившееся о снежный склон и исчезнувшее среди острых камней чуть ниже. Почти сразу спину Абракадабра обожгло – Невроз начал пристрелку. Балахон старика вспыхнул, расползаясь под языками драконьего огня, шляпу сорвало и унесло прочь, а тлеющий метлолет начал терять управление. Друид запоздало щелкнул пальцами, заключая себя в прозрачную защитную сферу. Несколько новых снопов пламени ударились в нее, выгибая внутрь, но не прорывая. Однако восстановить почти полностью сожженные веточки метлы волшебник не мог – повозка, волоча за собой шлейф черного дыма, стремительно теряла высоту. Прямо над головой клацнули когти Невроза, пытавшегося схватить старика, тут же следом просвистел балкон с Зигмундом, чье лицо было искажено злобной ухмылкой. Абракадабр вынул ноги из стремян и оттолкнул от себя объятую огнем повозку. Метлолет кувырнулся в воздухе последний раз и разлетелся вдребезги, ударившись о камни. Друид рухнул рядом, однако сфера приняла на себя удар и, спружинив, вновь взмыла в воздух. Зигмунд завис над плато, усеянным кривыми скальными зубами, торчащими из-под снега. Правая рука короля бушевала рыжим огнем, разгораясь все сильнее, внизу, словно детский мячик, скакал Абракадабр в защитной оболочке. Внезапно Владыка Мурляндии замер, словно вспомнив что-то очень важное, но тут же вернул на место мерзкую ухмылку и, стряхнув с руки огонь, зажег перед собой зеленого цвета молнию.
– Дисрой Имиж Клик! – возопил он дурным голосом, схватил молнию и метнул ее в друида.
Изгибаясь и осыпая плато искрами, она долетела до сферы и взорвалась. Ядовито-зеленого цвета облако объяло Абракадабра, растопив снег вокруг. Зигмунд расхохотался, глядя на поверженного врага. Его месть удалась. Облако улеглось, оставив на месте взрыва обожженный камень и дыру размером с колодец. Король Мурляндии медленно пролетел над ней, пытаясь разглядеть плоды своей магии, но друид в прямом смысле слова провалился сквозь землю. Разочарованно крякнув, Зигмунд натянул поводья, направляя Невроза на юг, сел на пол балкона и свесил ноги за борт – силы начали оставлять короля.
Сон, порядком вымотав и не принеся желанного отдыха, отпустил Рагнара обратно в подземелье. Нудная капель отдавалась в голове болезненным эхом. Викинг заставил себя встать и идти дальше. Придуманные ранее схемы очередности поворотов давно обнаружили свою полную несостоятельность, и теперь он брел просто наугад. В очередной раз выбрав неправильное направление, Рагнар снова прошел мимо Хрустального Зала и отправился по влажному жерлу в совершенно ненужную сторону. Внутренний голос оставался не в настроении, и, заполняя паузу, викингу вспомнился недавний поход в Пещеры Аргура.