Оноэ и Идахати
Шрифт:
О-Кумэ. Задержалась немного. Поздно уж, да? А, Манскэ-сан! Наторговал сегодня что-нибудь?
Манскэ. Продал одну только игрушку отдыхавшей здесь няньке.
О-Кумэ. Ну, дай бог! Слушай, О-Кику, – он все спит?
О-Кику (кивает головой). Еще не открывали, как уже разлегся. Что с ним? (Смотрит на Идахати.)
Манскэ. Бросьте! Очухается сам.
О-Кику. Как же так? Пред самым носом – торговать мешает. Манскэ. Из шайки этого Дзэнсити, видно. (Оглядывает спящего.)
О-Кумэ. В последнее
Манскэ. Ну, ладно! Я его разбужу. (Подходит к Идахати.) Эй, любезный! Не пора ль подниматься, а? Сны, что ль, видишь, раз так крепко спишь? (Трясет его.)
Идахати делает движение, будто хочет встать, потом опять падает на землю.
Послушай! Эй, ты! (Тормошит Идахати.)
Тот наконец приходит в себя и садится. У него совсем иной вид, чем в предыдущей картине: наружность преступника. На шее большой шрам.
Идахати (протирает глаза). Только было заснул – и разбудили… Принесла нелегкая!
Манскэ. Что ж тебе приснилось? Интересное что-нибудь?
Идахати. Вовсе и не интересное. Я видел прежнюю свою жизнь. Кажется, все забыл, – так нет же, то и дело во сне опять всплывает. Удивительная штука! (Горько смеется.)
Манскэ. А что ж ты видел… в этом сне-то?
Идахати. Тебе все равно не понять. Видел то время, когда меня любила одна женщина.
Манскэ. Тебя?… женщина?
Идахати. А что бы ты думал? Когда-то я тоже был… мужчиной. (Встает.) Не чета… вам… что вертушками торгуете. Вам во второй раз родиться [10] нужно для этого.
Манскэ. Ну… сколько ни рождаться, а уж в твоей братии родиться – покорно благодарю!
Идахати. Что ты там брешешь? Я тебе! (Грозит ему.) Эй, девки, вина мне! (Садится на скамейку.)
О-Кику. Ах, ах! Садиться нельзя.
Идахати. Что? Садиться нельзя? Впрочем, да! – я и забыл. Ошибся. Париям не полагается сидеть на ваших лавках. Ладно уж. Так и быть. (Опускается на землю, скрестив ноги.)
10
Согласно буддийской религии, человек после смерти перерождается до девяти раз
Обе девушки растерянно смотрят то на него, то на Манскэ.
Манскэ. Эй, эй, любезный! Торговать мешаешь.
Идахати. Я же не скандалю, я просто хочу выпить. Эй, О-Кумэ! Дай, прошу тебя, мне вина. Вот тебе и деньги за это. (Вынимает из-за пазухи деньги и кладет на столик.)
Манскэ (удивленно). Смотрите, две монеты!
Идахати. Две монеты за одну чарку – разве это плохой посетитель? Вчера вечером здорово выпил и спьяну не мог найти домой дорогу. Свалился здесь под деревом и не заметил, как
Манскэ (удивленно). Откуда столько? Посмотреть на тебя – никак не подумаешь.
Идахати. Денег сколько угодно! О-Кумэ! Что ж ты?
О-Кумэ. Я…
Манскэ. А ты уйдешь, если тебе поднесут?
Идахати. Я же сказал вам.
О-Кику (шепчет О-Кумэ). Ничего не поделаешь. Налей ему!
О-Кумэ. Да как же так, О-Кику?
О-Кику. Если не дать – он не сдвинется с места до скончания века.
О-Кумэ. Я боюсь! Противно…
Идахати. О-Кумэ! Чего ты боишься? По тебе пария – разве не такой же человек? Неужели ему нельзя и вина дать?
Я ведь плачу. (Вынимает еще деньги и кладет на столик.)
Присутствующие изумлены.
Манскэ. Нет! Это прямо удивительно. Уж не ограбил ли?…
Идахати. Что?!
Манскэ. Нет, я… того… Ну и деньжищи! (Делает знак женщинам, чтоб скорей подали вина.)
О-Кику уговаривает О-Кумэ. Наконец та нехотя входит в дом. Появляется Xарада Госитиро, красивый молодой самурай, в большой тростниковой шляпе, скрывающей его лицо. С ним слуга – Рокудзо. При виде Идахати Госитиро останавливается и наблюдает за ним из-за дерева. Тем временем О-Кумэ выносит поднос с вином.
Идахати. Чего ты так руку вытягиваешь? Подойди поближе! Я не бешеная собака, не кусаюсь.
О-Кумэ боязливо приближается к нему и ставит поднос. Идахати, не притрагиваясь к вину, пристально смотрит на нее. О-Кумэ отворачивается. Наконец он берет чарку и с удовольствием ее выпивает. О-Кумэ поспешно отходит от него.
Идахати. Бога ради! Еще.
О-Кумэ. Еще?
Манскэ. Ну… так конца не будет. Выпил и ступай себе! (Хочет поднять его насильно.)
Идахати. Не трудись, пожалуйста. (Отталкивает его.)
Манскэ падает. О-Кумэ и О-Кику в смятении.
Госитиро. Эй! Не дадите ли мне чаю?
О-Кику. Пожалуйте!
О-Кумэ. Прошу присесть!
Госитиро садится на скамейку.
О-Кумэ. Сию минуту, господин.
Идахати. А мне?
Госитиро. Если хочешь, я угощу…
Идахати. Что?
Госитиро снимает шляпу.
(Поражен.) Ты?!
Госитиро. Давно не виделись! Как живешь?
Идахати. А что мне сделается?
Госитиро (обращаясь к окружающим). У меня небольшой разговор с этим человеком. Не обессудьте… оставьте нас одних!
Манскэ. С нашим удовольствием! А то я ввязался в эту историю и сам не знаю, как быть. Доброго здоровьица, господин. (К О-Кумэ и О-Кику.) Теперь уж беспокоиться нечего.
О-Кумэ. Спасибо тебе, Манскэ.
Манскэ быстро уходит.