Опа !
Шрифт:
– Да плюнь ты на все - голова на месте, руки-ноги - чего еще! Погоди вот, мы тебя пристроим куда-нибудь, оклемаешься...
– приговаривал он, - и все путем будет.
– Не-ет, я не пьян!
– гнул свое Бяша, не отрывая лица от скатерти, комкая ее огромными ручищами.
– Все исковеркали, всю душу вымотали, гады-ы...
– Говорил же: нечего на других пенять, человек сам себе...
– обращался к разуму Сергей. Но до Бяши его слова не доходили.
– Все сволочи!
– выкрикнул вдруг тот истерично, с
– Все!
Он вскочил, ударился плечом о стену, упал, опрокинув головой стул. Дернулся, пытаясь встать, но лишь стянул на себя скатерть.
"Вон, Славик, чудо-парень, вежливый, аккуратный, всегда поможет..." - прозвучали неожиданно в ушах старые, почти забытые слова матери. Почему?! Сергей бросился поднимать друга. Но тот резко отпихнул его от себя, встал сначала на колени, а потом и в полный рост. Сергей видел, что Бяша уже готов, что он даже не понимает, где он находится и что с ним, кто рядом - взгляд был безумен и свиреп. Начинается! Он попытался обхватить его за плечи, но Бяша снова выставил свои мосластые лапы, оттолкнул.
– У-у, гады!!!
Гитара со звоном и хряском обрушилась на плиту, сбила конфорки и разлетелась на куски - сухой острой щепой Сергея сильно ударило в щеку, заскрипели на последнем пределе и оборвались струны. Сергей поневоле сжал кулак, собираясь этим единственно возможным средством успокоить Бяшу. Но тот уже и сам успокоился. Он так же неожиданно рухнул на стул не сел, а развалился полулежа, спиной на сиденье, дергая согнутыми в коленях, расслабленными ногами... и скис. Только всхлипывал судорожно.
– Все?!
– спросил Сергей, вовсе не надеясь на ответ.
Но Бяша ответил, может, машинально, а может, и в просветлении:
– Все, порядок!
Он никак не мог устроиться на стуле. И Сергей, придерживая под руки, помог. Чувствовал - ничего неожиданного больше не будет, угомонился. Но на душе было не просто неспокойно, а невыносимо тяжко и муторно.
В стену стучали со всей силы. Он хотел сходить к соседям и объясниться, но взвинченные нервы не дали этого сделать пускай там хоть с ума сходят, ну их к черту!
Бяша тихо сопел, часто приоткрывая левый глаз, поглядывая на яркую лампочку.
– Вот и встретились...
– проговорил каким-то не своим усталым и почти трезвым голосом и свесил голову на грудь.
В дверь позвонили, уверенно и настойчиво, три раза подряд. Кто бы это? Сергей поплелся в прихожую, ругая все на свете, а особенно поздних, ночных гостей.
– Разрешите?
На пороге стоял милиционер в черном овчинном полушубке, теребил в руках перчатки с белыми отворотами. От холода лицо у него было свекольно красным, и на нем белыми перышками выделялись брови и узенькие подбритые усики. На вид ему было не больше двадцати трех - двадцати пяти лет.
Сергей опешил, отступил вглубь прихожей, споткнувшись о край коврика. Вот так оборот!
–
Милиционер старательно обстучал о половик сапоги, вытер подошвы. Только после этого сделал шаг вперед.
– Чем обязан?
– учтиво поинтересовался Сергей.
Милиционер, немного смущаясь, огляделся, сдвинул шапку на затылок.
– Гуляем?
– спросил вкрадчиво.
Только сейчас до Сергея дошло.
– Соседка нажаловалась, наверное?
– спросил он и тут же заверил.
– У меня все в порядке, все тихо, товарищ сержант.
– Было б тихо, меня не прислали б, - ответил тот, засмущавшись еще больше, прихлопывая перчатками по рукаву и продолжая вертеть головой.
– Вы позволите?
Надо же, какой вежливый, подумалось Сергею. И зачем открыл только! Не надо было к двери вообще подходить - мало ли, спит он или дома нету! Теперь от этих запоздалых сожалений было мало толку.
– Пожалуйста, - он распахнул дверь в темную комнату, щелкнул выключателем,
Милиционер комнату проигнорировал, направился на кухню неторопливо и озираясь по сторонам, задевая стены, будто неловкий стеснительный гость.
– Здорово, начальник!
– встретил его Бяша.
Он стоял у стола, придерживаясь рукой за край, покачивался. Глаза у него были мутными, осоловелыми, но вовсе не безумными.
Милиционер нимало не удивился.
– Гуляем, - сказал он опять, но уже утвердительно.
– Отгуляли, - поправил его Бяша.
– Ваши документы, пожалуйста.
И как они так ловко определяют, как видят - кто есть кто, кто их клиент, а кто нет? Сергей надеялся на чудо. И знал не будет сегодня никаких чудес.
– Почему в Москве?
– спросил милиционер. Стеснительность и неловкость слетели с него, будто и не было. Лицо постепенно превращалось из свекольного в нормальное, даже немного бледное.
Бяша отвечать не стал. Сел к столу, уперся в него локтями, принялся опять тискать черными пальцами лицо.
– Придется пройти со мной!
– милиционер говорил Бяше, но смотрел почему-то на Сергея.
– Товарищ сержант, да пусть у меня поспит, утром уедет, я сам провожу, все будет нормально, не беспокойтесь!
– заторопился Сергей.
– Все будет нормально, - повторил на свой лад сержант, нельзя, непорядок.
– Не переживай, Серега, - подал голос Бяша, вставая.
– Товарищ сержант, с ним было только что совсем плохо, хотел уже врача вызывать, скорую, еле отошел - пусть отлежится, ну зачем, мало ли что, а тут ему будет хорошо, и вообще...
– продолжал суетиться Сергей. Он чувствовал себя страшно виноватым перед Бяшей и не знал как исправить деяо, нервничал, не находил слов, - ему было совсем плохо...
– Ничего, у нас ему будет хорошо, - заверил сержант без тени сомнения, но и без нажима.
– Одевайтесь.