Опаленная судьбой
Шрифт:
— Прекрасно. — Он беспечно отвернулся от ее гневно сверкающих глаз. — Тогда ты не станешь возражать, если Николас вернется со мной в Грецию.
— Как? — опешила Хелен. — Ты не можешь выдергивать его из привычной обстановки.
— Пришло ему время познакомиться со своим настоящим домом. Николас — грек, он быстро адаптируется к новым условиям. Ему понравится на вилле, там большой штат слуг, готовых выполнить любое его желание. Солнечный климат ему придется по душе, в Англии всегда тоскливо от дождей и тумана. Он — Аристидес и получит лучшее образование и займет свое место в нашей банковской империи. — Леон бросил на Хелен высокомерный взгляд. — Ты заявила, что не желаешь денег Делии. Я поговорил с портье отеля, где снял номер, и узнал, что ты работаешь половину рабочего дня в детской комнате. Вряд ли это приносит тебе большие деньги, — усмехнулся он. — Что ты можешь предложить Николасу?
Она не собиралась обсуждать денежные проблемы с человеком, которого плохо знала и который явно указывал ей на свое превосходство в отношении финансов.
— Деньги — еще не все. Я люблю Николаса.... Это чувство, которое при всем твоем богатстве тебе не ведомо. — Наконец-то и ей удалось уколоть его.
— Кстати, возвращаясь к Делии, тебе не следует верить всему тому, что ты от нее слышала.
— Твоя женитьба была частью сделки, я верю словам Делии. Какой пример ты можешь подать мальчику?
— Реалистичного отношения к жизни. — Леон поднялся и подошел к стулу, на котором она сидела. — Не сказку о любви и независимости, которой ты и моя сестра пичкали бы его. — Он схватил девушку за подбородок и заглянул ей в глаза. — Посмотри, куда любовь и независимость завели Делию, и скажи, что я не прав.
Хелен не могла найти нужных слов, ее руки сжались в кулаки от бессилия. Его сестра мертва, и попирать ее память — настоящая низость.
— О! Вот твой рецепт счастья — ты не сумел сберечь жену и ребенка, — выпалила Хелен. — По крайней мере со мной жизнь Николаса в безопасности, а ты самый отвратительный человек, с кем сводила меня судьба. Я бы тебе даже рыбку не доверила.
Он крепче сжал ее подбородок, она уже приготовилась получить удар в челюсть и зажмурилась. В душе Хелен понимала, что перешла грань дозволенного, комментируя чужую личную жизнь. Если она хочет сохранить Николаса, нужно подружиться с его дядей.
— Убери руки от моей Хелен, бандит, — зазвенел детский голосок, и мячик вылетел из-за двери и ударил Леона в голень.
Мужчина разжал руку, которой держал девушку, выпрямился и удивленно уставился на ребенка.
— Все в порядке, Николас. — Хелен вскочила со стула и опустилась на корточки рядом с ребенком. — Он не бандит, — объяснила она, поворачивая Николаса к себе лицом. — Он брат мамы Делии, значит, твой дядя. — Пухленькая ручка обвила шею Хелен. — Он хороший человек, — как заклинание повторяла она, не веря собственным словам. — Он приехал из Греции, чтобы повидать тебя.
— Только чтобы повидать меня! — глаза, точь-в-точь как у Делии, удивленно расширились. — Ты мой дядя? — Мальчуган посмотрел на Леона, затем снова на Хелен. — У моего друга Тима есть дядя, который спит у его мамы в кровати. Этот дядя останется с нами? — насторожился мальчик.
Щеки девушки залились краской, на миг она лишилась дара речи. Новость, что в столь юном возрасте мальчик знает о совместном пребывании в постели мужчины и женщины, ее шокировала.
— Да, мне бы хотелось остаться с вами, — Аристидес ни капельки не смутился. — Если позволишь, — добавил он с улыбкой. — Ты очень напоминаешь мне мою сестру Делию.
— Ты знал Делию? — удивился малыш.
— Маму Делию, — поправила его Хелен.
— Маму Делию, — повторил Николас. — Она должна была навестить нас, но не приехала, а на Рождество прислала мне кровать в виде машины и много игрушек. — Мальчик слез с рук Хелен и робко потянулся к Леону. — Хочешь посмотреть? Девушка без звука смотрела на Леона. Как он смеет говорить, что хочет остаться с нами?
— Я был бы в восторге, Николас. Я могу называть тебя Николасом?
— Да, пошли. — Мальчик торопливо потянул мужчину за руку.
— Минутку, — Хелен наконец-то обрела голос. — Сначала, Николас, объясни мне, что ты тут делаешь? Я просила тебя не спускаться вниз по лестнице самостоятельно. — От волнения она забыла запереть маленькие ворота, закрывающие доступ к ступеням, и теперь чувствовала себя виноватой. — Ты мог упасть.
— Я уверен, Николас достаточно большой мальчик, чтобы не падать с лестницы, — возразил Леон. — Разве не так, сынок?
С каких это пор племянник стал сыном? — про себя фыркнула Хелен.
— Да, — просиял мальчик. Никто никогда не называл его сынком. — А как тебя зовут?
— Леон Аристидес, — большой мужчина подмигнул ребенку. — Ты можешь звать меня дядей, или Леоном, или дядей Леоном. Выбирай сам.
Две минуты спустя она наблюдала, как мальчик с мужчиной покидают комнату, и страх — липкий, давящий — полз вверх по ее позвоночнику. Ее протесты против показа кровати были не замечены.
— Пока я буду показывать дяде Леону мою кровать-машину, ты приготовь сок и бисквит.
Предложение помочь мальчику одеться они встретили Молчанием.
— Я справлюсь, — уверил ее Леон.
Девушка осадила свой порыв проследовать за ними в спальню и с тяжелым сердцем оглядела пустую кухню. Нужно рассказать Николасу о смерти матери
О боже! Хелен со стоном опустилась на стул, глаза остановились на бутылке вина, и на секунду ей захотелось запить свое горе. Гм... она должна стать сильной ради Николаса, она обещала подруге сделать мальчика счастливым, и это не значит подчиняться воле Леонидиса.
Хелен поднялась, поставила стаканы в раковину и открыла воду. Не жди, что я просто исчезну из жизни ребенка. В ее жизни было достаточно горя и несчастья, и она не позволит этой трагедии уничтожить себя.
Что бы вы там ни говорили, мистер Аристидес, о небольшой заработной плате, и как бы ни называли меня «крошкой», я сильная женщина, мысленно говорила она Леону, убирая бутылку в шкаф.
Она ухаживала за немощным дедом четыре года, что не помешало ей продолжить образование. После его смерти с младенцем на руках она защитила выпускную работу и получила диплом магистра истории искусств. Она никогда не была бедной женщиной, какой ее представлял Аристидес. Первый удар случился с дедом в возрасте шестидесяти лет, и затем он продал пятьдесят акров земли вокруг их дома международной сети отелей. Денег хватило на долгий период болезни и на образование Хелен.