Опаленное сердце
Шрифт:
О Господи. Мой голос понизился до шепота, когда я вспомнила разговор.
— Он жаловался на детей в соседнем вагоне. Он сказал, что для него багбир, что охранников поезда никогда нет рядом, чтобы разобраться с ними, — во мне вспыхнула ярость, хотя я не знала, что её вызвало — то ли такая наглость мужчины, то ли тот факт, что я этого не заметила.
— Он назвал детей, включая Хлою, тараканами. И Фредерик Паррис назвал Сэмюэла Бесвика тараканом. Когда его спросили, зачем он его пырнул, он сказал «потому что таракан странно на него
Я шлёпнула ладонью по экрану.
— Много ли людей пенсионного возраста работают помощниками адвокатов? Гвин Эванс, кем бы он ни был и на что бы он ни способен, бл*дь, он дразнил меня с самого начала. У меня уже несколько дней имелись все ответы, а я этого не понимала. Он, наверное, считал уморительным, что он бросал мне столько подсказок, а я не сложила всё воедино.
Лукас сжал моё колено.
— Теперь ты их соединила, — он посмотрел на фото Эванса. — Ранее ты говорила, что он не должен выглядеть угрожающим. Никто не боится хрупкого с виду пенсионера.
Я мрачно улыбнулась.
— Но он не хрупкий. Если мы на правильном пути, то кем бы ни был багбир, он имеет силу и мощь. Достаточную, чтобы убить кого-то вроде Патрика Лейси… и достаточную, чтобы убить кого-то вроде меня. Гвин Эванс — это явно фальшивое имя, которое он взял намеренно из-за того, кто он. Может, даже из-за того, кто я такая. Гвин Эванс, вернувшийся из мёртвых. Совсем как я.
Лукас наградил меня долгим тёмным взглядом.
— Я сомневаюсь, что он сейчас использует это имя, — сказала я. — Но он до сих пор в Барчепеле, каким бы именем он ни представлялся, — прилив адреналина, который я испытала, сменился холодной, свирепой ясностью. Вот. Вот этот мужчина убил моих родителей. — Я тебя достану, — пообещала я его фотографии. — И весьма скоро.
***
Боатенг не отвечал на звонок. Я сдержала ругательство.
— Он наверняка до сих пор в коттедже. Нам потребуется десять минут, чтобы добраться туда. Или меньше, — я расправила плечи. — Там полно офицеров полиции. Один из них должен был увидеть пожилого мужчину. Один из них должен был опросить его и узнать, где тот остановился, — мне в голову пришла другая мысль. — Возможно, он даже заходил выпить в баре внизу.
Чёрные глаза Лукаса блестели едва подавляемой яростью.
— До или после того, как он спрятался в твоём гардеробе и задушил тебя?
Мои губы поджались.
— Я не видела его на записях камер, но мы уже знаем, каким умным он себя считает.
— Он явно недостаточно умён, — сказал Лукас.
— Мы не знаем его настоящее имя, — предостерегла я. — И он не задержан.
— Будет задержан.
Я потянулась к арбалету, проверяя, что он заряжен и готов.
— Или так, — спокойно сказала я, — или он будет мёртв. Он какой-то сверх, — я подняла свое оружие. — А значит, закон разрешает мне использовать это против него.
На лице Лукаса что-то промелькнуло.
— Будь осторожна, — сказал он.
—
— Он убил твоих родителей. Он убил тебя. Он определённо убил двоих других, если не больше. Этот мужчина, сверх он или нет — чистое зло, — Лукас убрал выбившуюся прядь с моего лица. — Но ты также не забывай, кто ты. Он не может убить тебя в физическом отношении — во всяком случае, навсегда, — он положил ладонь на мою грудь. — Не позволяй ему убить то, кто ты есть внутри. Я тебя знаю, Эмма, и ты не убийца.
— Я убивала прежде, — тихо заговорила я.
— Только когда тебе приходилось, и другого выбора не оставалось.
Я приподняла подбородок.
— Всё бывает в первый раз.
— Эмма, — Лукас убрал руку. — Д'Артаньян, — он вздохнул. — Как личность ты намного лучше меня. Ты ушла от Сэмюэла Бесвика, не навредив ему.
— Это другое, — тихо сказала я. — Он был в тюрьме. Уйти было проще.
Лукас не отводил взгляд.
— Нет, не проще.
Мой большой палец легонько поглаживал основание арбалета.
— Миранда Джеймс сказала мне не растрачивать впустую то, что у меня есть, и что такое я сама. Я не буду стрелять, если не придётся.
Уголки губ Лукаса приподнялись.
— Я знаю, — он взял меня за руку. — Давай найдём убийцу.
Глава 25
Мы начали с бара в «Птичке и Кустике». Там царило оживление, хотя гул голосов был гораздо приглушённее, чем когда я в последний раз приходила сюда выпить. Местным жителям явно сложно было смириться с убийством Джули… в конце концов, она была здесь регулярным посетителем.
Мой взгляд скользнул к тому месту за барной стойкой, где я говорила с ней, затем я снова отвернулась. В этот момент я осознала, сколько пар глаз приковано к нам. Бармен замер в процессе наливания пива. Семья в углу, которая ела сытную пищу (домашний пирог и картошку), уставилась на нас с открытыми ртами. А Билл, который познакомил меня с Джули и до сих пор был в кепке, сверлил нас сердитым взглядом.
— Они беспокоятся из-за меня, — тихо сказал Лукас. — Не из-за тебя.
Сложно было игнорировать пристальные взгляды и недовольное бормотание. Я переложила арбалет в левую руку, а правой скользнула в ладонь Лукаса, переплетая наши пальцы. Затем откашлялась. Довольно уже.
— Меня зовут детектив-констебль Эмма Беллами, — сказала я, повышая голос, чтобы меня все услышали. — Но большинству из вас это уже известно. Я работаю в Сверхъестественном Отряде в полиции Лондона. Это Лорд Лукас Хорват. Он мой бойфренд, и он также лидер лондонских вампиров. Не волнуйтесь, он здесь не для того, чтобы пить вашу кровь.
Лукас улыбнулся достаточно широко, чтобы никто не упустил возможность увидеть его ослепительно белые и безупречно острые клыки.
— Но я сделаю это, если кто-то себя предложит, — сразу несколько человек звучно ахнуло.