Опаленные крылья мечты
Шрифт:
Пашка покосился на сестру, заметив, как та изменилась в лице, сказал примирительно:
– Мам, может не надо? Олька сама расскажет, когда посчитает нужным.
– Дождешься от нее, - откликнулась мать.
– Нет, к таким вещам я, конечно, не призываю, но одной любовью сыт не будешь, а у Ольги последнее время деньги завелись, гардероб, вижу, сменила. А ведь на учебе денег не платят, - она усмехнулась, - скорее, наоборот.
– Вот, значит, как, - Сергей Петрович взглянул на дочь.
– Да ты не волнуйся, - Ирина Степановна усмехнулась, - наша дочь не пропадет, а уж когда на работу устроится, так и вовсе.
Натянуто улыбаясь, Ольга поспешно доела пельмени. Вымыв свою и Пашкину тарелки, засобиралась.
Отец повернул голову, спросил удивленно:
– Уже уходишь?
Оля коротко ответила:
– Да, поздно уже, а мне еще учить.
Отец проводил ее задумчивым взглядом, на его лице отразилось сомнение.
ГЛАВА 2
Посещение родителей оставило тягостное впечатление. Выйдя из подъезда, Оля остановилась, несколько раз глубоко вдохнула. Колючий морозный воздух проник в легкие, охлаждая организм и прогоняя лихорадочное чувство смятения. Доход не мог долго оставаться незамеченным, и оставалось лишь радоваться, что в размышлениях мать не пошла дальше, ограничившись социально приемлемой формой появления денег у молодых девушек. Сердце предательски екнуло, едва Ольга попыталась представить, что могло случиться, узнай родители правду.
Вернувшись на базу, Оля столкнулась с Совой, поинтересовалась с подъемом:
– Вернулись?
– Как видишь, - ответила Сова меланхолично.
В коридоре возникла новенькая, мельком глянула в зеркало, поморщилась, дотронувшись до щеки, сказала с досадой:
– Не любят в милиции нашего брата.
В прихожую заглянула Рыжая, саркастически усмехнулась:
– Ну отчего ж, очень даже любят, только странною любовью.
Из комнаты донесся приглушенный голос Мары:
– Да обычная у них любовь. Разве что бесплатная.
Вместе прошли в зал. Сидя за столиком, Мара разбирала кучку мятых купюр, на мгновение подняла голову, кивнула Ольге, тут же вновь уронила взгляд. Пышка оторвалась от телевизора, восторженно произнесла:
– Зато какие мужчины! В форме, при погонах...
– Особенно тот, маленький.
– Желчно усмехнулась Рыжая.
– Из спальни вышла Белка, спросила сонно:
– Это, на которого Дмитрий Владимирович кричал, когда приехал?
Сова произнесла безразлично:
– Да он там на всех кричал, я бы даже сказала - орал не своим голосом.
– Еще бы, - Рыжая довольно оскалилась, - рабов сгребли - процесс остановился.
Разложив банкноты, Мара послюнила палец, произнесла покровительственно:
– Ладно тебе, небось, сама спешила попрощаться. А упущенное наверстаем, не впервой.
Хлопнула входная дверь, из прихожей раздался бодрый голос разводящей:
– Пятеро со мной, остальные марш на выбор! Совсем обленились, сидят - задницы у батареи греют, а клиенты у подъезда околачиваются.
Девушки задвигались, шумно начали собираться. Мара, так и не закончив процедуру, сгребла деньги, произнесла с досадой:
– Что-то разводящая нынче шибко разговорчивая, не к добру.
Ольга подхватилась вместе со всеми, вынув из шкафа платье, примерилась. Рука коснулась кулона, пальцы обхватили камень. Почему-то сильно захотелось снять украшение. Переодевшись, Оля взглянула в зеркало, с этим платьем кулон смотрелся настолько гармонично, что, скрепя сердце, решила оставить. Отогнав неприятное чувство, она вышла в коридор, где, перебрасываясь шутками, уже во всю толпились девушки.
Седая указала пальцем.
– Ты, ты, и ты, - палец уперся в Ольгу, - со мной, остальным уже сказала.
Спустившись вниз, Оля краем глаза заметила маявшихся неподалеку парней, что, ожидая, едва не приплясывали от нетерпения. Микроавтобус стоял тут же. Отодвинув дверцу, Ольга прошла в конец машины. Следом за ней, почти сразу, зашли Розалин с разводящей. Седая зашла последней, скомандовала:
– Трогай.
Вячеслав выезжал подчеркнуто аккуратно, памятуя об особенностях изменчивой дороги, так что Рыжая под конец не выдержала, сказала резко:
– Славян, геморрой бережешь, плетешься как телега?
Розалин покосилась, спросила насмешливо:
– Торопишься отработать потерянное время?
Седая сказала примирительно:
– Не дергай его. Мы тут с утра едва головы не поразбивали на какой-то яме, да и время терпит.
Рыжая высокомерно промолчала. Вместо нее высказалась Мара:
– Пребывание в милиции плохо сказывается на нервной системе, было бы не лишним расслабиться.
Рози заинтересованно спросила:
– Что там с вами делали, что такие нервные? Какой-то особо извращенный секс, с применением подручных средств?
Мара поморщилась.
– Ничего из того, о чем ты мечтаешь, но обстановка там гнилая.
Беседа постепенно сошла на нет. В молчании проехали центр, углубились в технологический район. Глядя на серые громады зданий, зияющих пустыми окнами, Ольга невольно поежилась. По всей видимости, дискомфорт ощутила не она одна, Розалин поинтересовалась с нервным смешком:
– Едем обслуживать завод?
Разводящая кивнула в сторону далеких огней.
– Там небольшой жилой массив из нескольких домов.
Вскоре огни надвинулись, распались на отдельные окна, обозначив в наступившей тьме контуры трех пятиэтажек. Проехав пустырь, Слава остановил у подъезда. Разводящая вышла из машины.
Мара протерла ладонью заиндевевшее стекло, сказала глухо:
– Не хотела бы я тут жить.
Рыжая повернула голову, спросила с поддевкой:
– А что так.
Мара пожала плечами.
– Страшно. Ведь тут, помимо этих трех домиков, на несколько километров ничего, кроме полуразвалившихся заводских цехов. Будут убивать, куда бежать-то?