Опаленные мечты
Шрифт:
Мне определенно следовало присесть. Я совершенно уверена, что мое сердце вот-вот выскочит из груди.
— Хорошо, — удается сказать мне. — Что-нибудь еще?
— Это все. Я дам вам знать, когда операция Рокко закончится. Не волнуйтесь, эти врачи знают, что делают, и им не впервой лечить людей из «Коза Ностры».
Я провожаю Нино взглядом, пока он выходит из кабинета. Когда он исчезает из виду, делаю глубокий вдох и встречаюсь взглядом с Алессандро, который все еще молча прислонился к стене на другом конце комнаты. Он выпрямляется и направляется ко мне. Каждый его шаг вызывает в моей груди ощущение удара молнии. Он останавливается, возвышаясь надо
— Это был ты? — шепчу я, глядя ему в глаза.
Алессандро ничего не отвечает. Пару мгновений просто смотрит на меня, затем поднимает руку и слегка проводит тыльной стороной по моей щеке. Прикосновение очень легкое, но все равно кажется, что меня ударило молнией. Не отрывая пальцев от моего лица, он приникает ртом к моему уху.
— Если твой муж еще раз поднимет на тебя руку, — говорит он глубоким, властным голосом, и по спине у меня пробегают мурашки, — я немедленно все исправлю.
Его прикосновение исчезает, и я на секунду закрываю глаза, оплакивая потерю его тепла. Когда снова открываю их, его уже нет.
Глава 13
Я убираю в комод чертеж особняка Пизано, предоставленный Феликсом, надеваю наплечную кобуру и пиджак. Поставил будильник на пять утра, чтобы успеть осмотреть восточное крыло до того, как экономка и горничные приступят к своим обязанностям в восемь.
Когда приехал с вещами вчера вечером, экономка предложила мне занять одну из гостевых комнат в западном крыле. За последние пару недель я уже подробно изучил эту часть дома, поэтому отказался. Вместо этого перешел в небольшую комнату в восточном крыле, которая, скорее всего, предназначалась для хранения вещей, но в какой-то момент ее переоборудовали для домашнего персонала. В ней единственное узкое горизонтальное окно, расположенное высоко на стене. Снаружи его не видно, особенно потому что мешают блок кондиционера и другие приборы учета. Кроме того, рядом находятся кухня и прачечная, которые я пока не успел осмотреть.
Выхожу и направляюсь по коридору в сторону прачечной, проходя мимо кухни и еще нескольких пустых спален персонала. На чертеже было указано, что под основным этажом дома находится недостроенное подвальное помещение, но на схеме не отмечен вход. Я нахожу дверь в подвал в дальнем конце прачечной, за одной из полок с чистящими средствами. Заперта.
Достаю телефон и просматриваю запись с камеры на въездных воротах. Охранники в середине своей смены ведут себя довольно вяло, машин не видно. Отложив телефон, достаю набор отмычек. Дверь в подвал имеет стандартный замок, и на ее вскрытие уходит менее двадцати секунд. Спустившись по ступенькам, оглядываю огромное пространство. Одна комната с печью и баком для воды, стоящими в углу, с трубами и электрическими проводами, идущими вдоль открытых балок. Больше ничего нет, кроме толстых опорных столбов.
Не спеша окидываю взглядом отопительный агрегат и трубы, затем стены, пока не нахожу электрический щит. После этого перехожу к опорным столбам, производя расчеты. Дом оказался меньше, чем я предполагал, но одной перегрузкой электрических цепей не отделаешься. Придется заминировать и столбы. Я делаю еще один круг, чтобы убедиться, что ничего не упустил, и возвращаюсь в прачечную.
Иду по коридору, намереваясь проверить верхний этаж, как
У открытого холодильника стоит женщина и что-то ищет внутри. Ее лицо скрыто за дверцей, но уверен, что никогда не видел ее здесь раньше. На ней черные леггинсы и безразмерный серый свитер с закатанными рукавами. Босые ноги. Длинные черные волосы мягкими волнами спадают по спине.
— Кто ты и что здесь делаешь? — рявкаю я.
Она подскакивает с криком, закрывает холодильник и поворачивается ко мне лицом. У меня округляются глаза от шока.
— Доброе утро, — бормочет Равенна.
Я не могу оторвать от нее взгляд. Если бы увидел ее на улице, то, наверное, не узнал бы. Равенна в сто раз красивее без макияжа. Она похожа на ангела, спустившегося с небес. А еще она гораздо моложе, чем я думал.
— Хм… — Она склоняет голову на бок и берет черную прядь между пальцами, крутя ее. — Ты в порядке?
Нет, я не в порядке.
Меня никогда не привлекали сильно накрашенные женщины, но Равенна меня завораживала, даже когда одевалась в роскошную одежду и накладывала тонны косметики на лицо. Но увидев ее с распущенными волосами, обрамляющими ее ангельское лицо, почувствовал себя так, словно меня ударили под дых, и я не могу втянуть воздух в легкие.
— Мне нужно поехать в больницу, а потом проведать маму, — говорит она.
Я опускаю взгляд на ее горло. Синяки на ее шее сегодня имеют насыщенный фиолетовый цвет, и при виде их во мне вновь вспыхивает ярость. Это моя вина. Мне следовало остаться на этом чертовом балконе и, невзирая на последствия, убить этого ублюдка, как только он вошел в ее комнату.
— Алессандро? — Равенна делает шаг вперед и наклоняет голову.
Я осторожно протягиваю руку и откидываю ее волосы назад, чтобы лучше рассмотреть. Черные пряди ощущаются на моей ладони как шелк.
— Мне нравятся твои длинные волосы, — бормочу я.
Равенна изгибает губы вверх.
— Мне тоже нравятся твои волосы. — Она поднимает руку и несколько мгновений колеблется, затем проводит пальцами по моему затылку.
— Они очень короткие. — Она улыбается.
Я должен уйти, а не рассуждать о чертовых волосах, но не могу заставить себя двигаться.
— Привычка.
Положив руку на ее шею, я прослеживаю кончиком пальца форму каждого синяка. Ее кожа такая нежная, и, видя, что она так изуродована, мне хочется пойти в больницу, отрубить ублюдку руку и заставить его ее съесть.
— Это было в первый раз? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.
— Да. — Она пожимает плечами. Сейчас ее рука лежит на предплечье, и я чувствую тепло ее прикосновения даже через ткань рубашки и пиджака.
Она лжет. Мне следовало гораздо раньше понять, что ее муж причиняет ей боль. Так много признаков, указывающих на то, что между ними что-то не так, но я был слишком ослеплен ненавистью и сконцентрирован на мести, что решил не зацикливаться на них.
Я и сейчас не хочу. Не желаю переживать. Это означало бы распрощаться со своею местью и нарушить обещание, которое я дал себе и Натали. А этого не будет. Пусть я пока отклонялся от своего плана, но в конце выполню его полностью. Нужно погасить эти глупые чувства, которые начали зарождаться во мне, обхватывая мое ледяное сердце, словно раскаленные когти. Я ненавижу Равенну Пизано, и моему глупому сердцу лучше помнить об этом.