Опаленные
Шрифт:
— Сестрица Доринда! — воскликнул он. — Какая жалость!
Радиобудильник на тумбочке у кровати показывал шесть двенадцать утра.
— Все ясно, смена часовых поясов, — сказал он, спустил ноги с постели и встал. Пройдя на кухню, решил сварить себе кофе Кона, который так любила Доринда. Пока кофе медленно наливался в стеклянный кофейник, Гас нагнулся и попробовал дотянуться до кончиков пальцев. Это ему никогда не удавалось, но он всегда чувствовал себя бодрей оттого, что в очередной раз попытался. Он выпрямился, затем снова нагнулся. Гас повторял это упражнение до тех пор, пока у него не закружилась
Кофе был почти готов — темного, насыщенного цвета, а аромат такой, что голова кругом. Гас налил себе полную чашку и проворно вернулся в постель. Поставив чашку на тумбочку, он подсунул себе под голову вторую подушку, и тут его взгляд упал на блокнот, лежавший рядом.
— Так, что у нас здесь? — пробормотал он себе под нос. Придвинул блокнот поближе и открыл его.
На первой странице большими неровными буквами рукой Доринды было выведено: РОМАНТИЧЕСКИЙ БАЛ «СТАНЬ ПРИНЦЕССОЙ» — ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ВЛЮБЛЯТЬСЯ ИЛИ ЧТОБЫ ВЛЮБЛЯТЬСЯ СНОВА И СНОВА? Далее шел более мелкий текст. Гас схватил очки с туалетного столика и с чашкой кофе в руке снова плюхнулся на подушки с блокнотом на коленях. Он с большим интересом прочел о том, что Гавайи — это идеальное место для романтических каникул. Сюда стремятся все: и молодожены, и те, кто справляет уже не первую годовщину свадьбы. На этих сказочных островах люди встречаются и влюбляются навеки. И туземцы, и туристы носят прекрасные ожерелья в знак любви, дружбы и атмосферы вечного праздника.
Следующий параграф в блокноте Доринды был посвящен предстоящему балу «Стань принцессой» в романтическом курортно-развлекательном комплексе «Вайкики Вотерс». Доринда писала о шумихе вокруг продажи с аукциона одного из королевских ожерелий, которое долгие годы принадлежало Музею морских раковин, о праздничном угощении, об оформлении зала, о подарочных наборах с платьями и рубашками, украшенными узором из ожерельев. Она не забыла также и о том, что вырученные от продажи средства пойдут на поддержку молодых гавайских дарований.
Статья так и не была закончена. Дочитав до конца параграфа, Гас вытер мокрые глаза. В самом конце Доринда написала: «И вот наконец волшебная ночь настала...»
— Ей не довелось закончить, — с трудом сдерживая слезы, прошептал Гас.
Но ведь Бетховен тоже так и не закончил свою симфонию? — почему-то вдруг вспомнил он. В этом что-то есть.
Гас отложил блокнот и принялся за кофе. А мне ведь всегда неплохо удавались репортажи, подумал он. В старшей школе я даже написал пару заметок для школьной стенгазеты. Он окинул взглядом одежду Доринды, набросанную на кресле в углу. Бедная малютка Дори, подумал Гас, печально вздыхая. Может, ты и была невыносимой проказницей, но, безусловно, ты не заслужила такой кончины.
— Я закончу за тебя эту статью, Дори, — торжественно объявил Гас, глядя в потолок. — Это будет дань, которую отдаст твоей памяти твой любимый братец Гас. Или Гаф, как ты называла меня, когда была малюткой.
Чем больше Гас об этом думал, тем больше его захватывала эта мысль. Сегодня я отнесу блокнот в отель и покажу его Уиллу, решил он. Расскажу ему о своих планах. Потом проведу день на пляже. Домой вернусь, только чтобы переодеться к балу.
Сестрица Дори, я не допущу, чтобы о тебе забыли.
56
Было
Спустившись к пляжу, она решила немного прогуляться. Было еще рано, и народу на пляже было немного. Только несколько любителей утренних прогулок да парочка самых упертых отдыхающих, которые уже застолбили себе место на пляже, расстелив полотенца, разложив шезлонги и воткнув в песок зонтики. Риган прошла до мола и села на самом краю. Вода плескалась о камни. Все вокруг так и дышало спокойствием и умиротворением. Впереди еще один сказочный день в тропическом раю.
Посидев минут десять, Риган встала. Было совсем не трудно представить, что кто-то мог легко поскользнуться на этих камнях, подумала она. Они такие мокрые и ослизлые. Она осторожно прошла обратно, с облегчением ступила на песок и, с туфлями в руке, зашагала обратно в отель. Прошла мимо шести «жаворонков» в цветастых гавайских шортах, которые явно собрались здесь для утреннего моциона.
За маленьким столиком у бассейна Риган заметила Джаззи. Рядом с ней сидел незнакомый мужчина с кислым выражением лица. Неужели это и есть ее босс, удивилась Риган. Она решила пройти по ближайшей к их столику тропинке, ведущей к буфетной стойке, — с тем расчетом, чтобы Джаззи ее заметила.
— О, Риган, доброе утро, — сказала Джаззи, когда та помахала ей рукой.
— Привет, Джаззи. — Риган не верила собственным ушам: она только что назвала ее Джаззи! — Все готово к сегодняшнему балу?
— О, да.
Лучше бы ты представила меня своему боссу, подумала Риган. Тот был полностью погружен в изучение меню, но когда-нибудь он все-таки поднимет голову!
— Я так рада, что ожерелья нашлись, а вы?
— Даже и не спрашивайте, — ответила Джаззи. — Риган, вы уже встречались с моим работодателем, Клодом Моттом?
— Нет, что-то не припоминаю. — Нацепив любезную улыбку, Риган подошла к их столику и протянула руку мистеру Кислятине. — Риган Рейли. Очень приятно познакомиться.
Он поднял глаза и выдавил из себя улыбку:
— Извините. Пока мне не принесут кофе, я просто не человек.
— Я вас понимаю. Я сама чувствую себя человеком только после первой чашки кофе. Не могу дождаться вечера, чтобы увидеть ваши модели.
— Обещаю вам, вы не будете разочарованы, — процедил он сквозь зубы. — А после бала мы отправимся ко мне домой, на Большой остров, и там я буду заниматься исключительно дизайном. Дизайном, дизайном и только дизайном.
— Джаззи говорила мне, что у вас там чудесный дом, — сказала Риган, изо всех сил стараясь поддерживать светский тон. Ей очень хотелось получить хотя бы самое общее преставление о том, с какой это стати Клод Мотт оказался вдруг в «грязной» папке Доринды. С этим типом надо быть как можно учтивей, если хочешь чего-то от него добиться. — А где он находится?