Опасная красота. Трогательный лед
Шрифт:
Мой взгляд напряженно следил за девушками, которые молчали. Меня удивляли его слова. Судя по тому, что я видела в Триумвирате “милосердие” и “дракон” дружат в основном по переписке, встречаясь крайне редко.
– Если вы сейчас же скажете мне правду, я постараюсь вам помочь. Если вы остаетесь и молчите, то пощады не будет, - повелительным голосом закончил дракон. Я чувствовала, как его просто сердце сходит с ума. Он все еще верит, что одна из них действительно окажется его любимой?
– Как я люблю этот момент!
– улыбнулся маг, а в зале появились огромные хрустальные песочные часы. Только вместо
Последняя снежинка легла на небольшой сугроб, а часы стали растворяться в воздухе.
– Время вышло, - спокойно произнес дракон, но я чувствовала, как напряглись его руки и ощущала его сбившееся дыхание.
Старый скрюченный маг сделал шаг вперед, прокашлялся, глядя на кайзера, и проскрипел, нарушая тревожную тишину.
– О, великий кайзер Артмаэль, - старческий голос казался противным скрипом старой телеги.
– Несколько лет назад я нашел во льду девушку. Мне удалось растопить волшебный лед, и она ожила… Простите, мои глаза уже давно не те, но все, кто видели ее, говорили мне, что она похожа на кайзерину Эстер. Девушка долго лежала в забытье, а когда пришла в себя, то стала мне рассказывать про какие-то розы на снегу, про какой-то портрет, для которого позировала. Она часто спрашивала про дворец. Я подумал, и решил, что лучше вам поговорить с ней.
– Простите, - прошептала девушка в алом плаще, прижимая руки к груди и поднимая глаза на нас.
– Я действительно плохо помню… Я не помню, как оказалась во льду… Добрый человек нашел меня, спас, выходил… Я помню белую комнату с алой кроватью… Помню огромный портрет… Помню, как я сидела с розой, а меня рисовал художник. Помню, как он предлагал мне выбрать из двух роз, и я выбрала алую… Я помню, как гуляла с вами в саду… Шел снег, и вы тогда потребовали принести мне другой плащ. Вы грели мои руки….
Я чувствовала, как мое сердце делает кульбит. И точно такой же кульбит пытается повторить несчастный желудок. Девушка сейчас в точности описывает комнату, в которой я только что была! Красавица говорила, сбивалась, опускала глаза, щурилась, словно вспоминала что-то важное, а мое сердце покрывалось корочкой льда, когда руки дракона до боли сжимали мою талию. Только я знала, как он переживает. Остальным он казался спокойным и холодным.
– Закончила?
– послышался не дрогнувший голос дракона. Красавица кивнула и подняла на нас глаза. Старый маг тихо покашливал за ее спиной, пока девушка заламывала руки и рассказывала про какую-то розу в горшке.
– У меня есть три вопроса. Если правильно отвечаешь только на один - умираешь. Два правильных ответа могут подарить тебе жизнь. Вопрос первый. Серебряный или багровый дракон?
– в тишине произнес кайзер. В этот момент мне показалось, что он стиснул зубы, словно от боли.
Что? Какой цвет дракона? Что-то мне подсказывает, что здесь идет затяжной спор среди местного населения о цвете дракона. Половина уверена, что он серебристый. Вторая половина знает, что он красный. Просто одна половина видела его
– Серебряный!
– гордо произнесла красавица, опустив глаза.
– Неправильный ответ, - глухо произнес дракон, а тут волнение прошло. Он успокоился, и рука, сжимающая меня расслабилась. Старый маг, снова прокашлялся, стоя позади своей протеже: “Простите ее, она же сказала, что не все помнит!”.
– Багровый!
– воскликнула вторая красавица, а придворный маг рядом с нами прыснул: "Сложно не догадаться!".
– Правильный ответ, - снисходительно произнес дракон. Я чувствовала его дыхание на своей шее. Его рука гладила мой живот сквозь плотную ткань. Гладь, гладь, там и так диснейленд открылся! Желудок уже третий раз съезжает с американских горок с криком "Уииии!".
– Вопрос второй. Что я подарил тебе в тот день, когда ты стала моей?
– с усмешкой произнес дракон, а девушки почти хором произнесли: “Ожерелье с рубинами!”.
– Правильный ответ, - спокойно произнес дракон, пока придворный маг по имени Морион, усмехался: “Мне кажется, об этом знали все слуги!”.
Девушка в белом уже выдыхала, едва не плача от счастья. Ее руки были сложены в мольбе, и она смотрела на нас фиолетовыми глазами. Девушка в алом стояла в напряжении. На ее бледном лице не было ни единой эмоции, но руки выдавали страшное волнение.
– Вопрос третий. Мои последние слова, - холодно произнес дракон, делая глубокий вдох. Он замер, напряженно сжимая меня.
– Вы сказали, что любите меня… Что я для вас дороже ..., - голос красавицы в алом плаще пытался казаться уверенным, но предательски срывался.
– Вы сказали, что мне идет платье… - произнесла белая, замирая и закусывая губу.
– Нет, - резко отрезал дракон, а мимо меня пронеслась сверкающая молния. Красавица в белом превращалась в рыжую девушку с веснушками. Она еще не понимала, что происходит. И тут ей на глаза попалась собственная огненная прядь волос. Испуганные глаза смотрели на придворного мага, который пожал плечами: “Извините, я случайно!”.
– Простите, у меня мама очень больна, - заныла рыжая, сгибаясь пополам и оседая на пол.
– Я пошла на обман, в надежде…
Дракон встал со мной на руках. Он бережно усадил меня на ледяной трон, спускаясь по ледяным ступеням. Я безотрывно смотрела на его широкие плечи и россыпь волос. Придворный маг взмахнул рукой, а красавица в красном превратилась в темноглазую брюнетку. Черная копна вьющихся волос рассыпалась по ее плечам, а она с ужасом и удивлением смотрела на свои руки. Старый маг испуганно попятился, а брюнетка упала на колени, умоляя пощадить ее. Она рыдала, задыхалась, а потом попыталась отползти от надвигающейся на нее фигуры.
Мое сердце вздрагивало, когда я видела, как спокойно дракон идет в ее сторону.
– Встань, - приказал он, возвышаясь над ней. Самозванка рыдала, неся что-то бессвязное про любовь, про то, что хотела сделать его счастливым… Она лепетала про то, что не хотела обманывать. Рыжая смотрела на нее во все глаза, закрыв рот руками. Она тряслась, задыхаясь от страха, а в ее глазах стояли слезы ужаса.
– Не вынуждай меня поднимать тебя силой, - мертвым голосом произнес дракон. Брюнетка выдохнула и стала подниматься на дрожащих ногах. Неужели он убьет ее? Неужели убьет?