Опасная кукла
Шрифт:
Девушка ощутила сильную боль в сердце: "Ах, если бы эти слова сказал мне Джастин. Искренне, по-настоящему. Но он меня не любил. А этот… Вроде бы любит. Но мне наплевать. Я-то его ненавижу"
— Давай поженимся, дорогая. Свадьбу устроим, где захочешь: на этом острове (это сейчас модно), в Голливуде, в Лондоне, во Франции. Мы можем снять или даже купить собственный замок, — вслух фантазировал мужчина, улыбаясь, по ее мнению, как дегенерат.
— Да, конечно, — ответила она, слабо улыбаясь.
А что она еще могла ему сказать?
"Мне придется быстрее придумать, как от него избавиться. Или сделать это после свадьбы? Да нет,
— Конечно, мои дальние родственники этому не обрадуются — но это их проблемы. Кстати, я решил сделать тебе свадебный подарок. Я завтра же переведу на твой счет тридцать миллионов долларов. Это лишь небольшая часть моего состояния. Большую часть своих денег я все равно уже завещал моему внебрачному сыну, — признался он. — Но я считаю, что у тебя должны быть свои деньги. Ну, знаешь, на мелкие расходы.
"Какой же ты осел. Даже не верится, что именно таким придуркам везет на деньги", — ядовито подумалось ей.
Но она лишь нежно улыбнулась и приникла к нему всем телом. Мужчина обнял девушку, зарывшись лицом в густые волосы, с наслаждением вдыхая аромат ее разогретой на солнце коже. Он действительно любил… Любил так, как никогда в жизни. Лиза представлялась ему ангелом, спустившимся ради него с небес.
Ранним утром Лиза тихонько встала с кровати Айзекса и направилась к бассейну. Ей нравилось плавать в нем, когда она еще сонная. Тогда мысли текли очень медленно, синхронно с движениями тела, движущегося в хрустальных объятиях воды.
Затем она вылезала и шла в душ, где просыпалась окончательно.
Вытершись длинным полотенцем, она взялась за фен, радуясь, что у них есть электричество, а все благодаря солнечным батареям, которые преобразовали энергию солнечных лучей в электричество.
Она нанесла на кожу крем для защиты от солнца отточенными, почти механическими движениями. А затем причесалась, думая о своем. Вчерашний разговор буквально выбил ее из колеи — она не знала, что предпринять. К тому же, решать надо было очень быстро. И вариант погрузить голову в песок, чтобы переждать бурю, даже не рассматривался. Времени для правильного выбора оставалось катастрофически мало.
Лиза фыркнула: "А ведь все происходит из-за того, что Айзекс неожиданно стал сентиментальным. Лично я была о нем лучшего мнения: что он лишь трахает молоденьких красоток, но уж никак в них не влюбляется. Долбанный старый романтик"
Ощутив, что у нее снова дрожат руки — и она едва не уронила баночку с кремом для лица на кафельный пол, девушка несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, пытаясь придти в себя. Взяв себя в руки, она отправилась на красивую веранду, где стояло несколько уютных столиков под длинным навесом с псевдо-травяной крышей.
Поправив тоненький халатик, под который она надела лишь трусики, девушка, чуть прищурившись, глянула на видневшийся вдали океан. Она никогда не могла перестать любоваться им. Словно билось огромное невидимое сердце — океанские волны двигались в монотонном, усыпляющем ритме, или, напротив, подавляли бушующей энергией.
Улыбающийся темнокожий слуга поставил перед ней поднос — то, что она заказала на завтрак. Натуральный апельсиновый сок, канапе с черной икрой и потрясающий салат, который она просто обожала. Еще ей принесли несколько маленьких пирожных — Лиза не могла отказать себе в сладостях, хотя сохраняла фигуру. Впрочем, ее телосложение позволяло ей питаться почти так, как она этого хотела, редко ограничивая себя в чем-то.
На веранду, широко зевая, вышел коренастый мужчина с почти полностью седыми волосами.
— Привет, дорогая, — он с энтузиазмом, хотя и несколько лениво, помахал ей рукой. — Как спалось?
— Нормально, любимый, — механически улыбнувшись, отозвалась Лиза, делая вид, что полностью увлечена едой. По утрам она иногда становилась такой злобной, что с трудом удерживалась от того, чтобы не запустить в его самодовольную рожу полный поднос еды и графин с охлажденным соком.
— Это хорошо. А я уже с утра развил бурную деятельность, — похвастался он, садясь за тот же столик. Слуга прибежал с новым подносом, неустанно кланяясь.
Отмахнувшись от слуги, как от назойливой мухи, Айзекс с заговорщицким видом склонился к Лизе: — Я сообщил сыну, что скоро женюсь. Впрочем, его это не тронуло… Особенно когда я подтвердил, что не стану изменять завещание.
Девушка уставилась на него, отпивая глоток сока, но почти не чувствуя его вкус. Мысли запрыгали в голове, как взбесившиеся кенгуру в Австралии.
— Что ты еще ему сказал? Он знает, кто я такая?
— О, нет. Это про Патрицию известно всему свету, — с легким раздражением отозвался мужчина, приступая к завтраку.
Лиза радовалась, что у него идеальные манеры, и он не чавкает, иначе она бы уже давно вонзила в него вилку.
— Ведь эта дурочка обожала известность. И всем рассказывала, что именно я — ее спонсор. Ужас. Я даже не представляю, что обо мне подумала моя бывшая любовница, мать Робина, моего единственного сына.
"Единственный — это хорошо", — мелькнуло в голове Лизы. Она уже настроилась на деловой лад, отбрасывая лишние эмоции.
— Мы же с тобой ни разу вместе не сфотографировались. И даже когда мы вместе ужинали, когда я выбрал тебя победительницей, никто не зафиксировал для желтых изданий — и слава Богу. Я же говорил миллион раз, что меня раздражает известность. За мной и так бегают репортеры, точнее, бегали, пока я пару раз не влепил их жалким изданиям громадные иски. Отстали. Так что не волнуйся, никто про тебя гадости в газетах писать не будет. Конечно, свадьбу невозможно будет скрыть… Все-таки я миллиардер, — самодовольно улыбнувшись, отозвался мужчина. — Хотя и не какая-то пошлая знаменитость в розовых стрингах, что приятно. Иначе наша жизнь давно превратилась бы в ад. Помнишь, что случилось с принцессой Дианой? Вот-вот. Теперь ты поняла, надеюсь, от чего я хочу тебя уберечь.
— Я понимаю, милый, — нежно ответила Лиза, хотя ей хотелось его придушить.
"Я тебе что, кукла Барби, которую можно поставить в ее кукольный домик и выбросить ключ? И я не восточная женщина, которая кроме мужа, дома, и, не дай Бог, детей, ничего в этой жизни не видела. Лично я хочу стать известной — и стану. И ты, жалкий придурок, не сможешь мне помешать"
— О чем задумалась? — он нежно прогладил ее руку. Лиза с трудом сдержалась, чтобы ее не отдернуть.
— Обо всем этом. Как ты все это представляешь? Какой ты видишь нашу свадьбу? Я имею в виду все: церемонию, платье, свидетелей, священника?