Опасная любовь
Шрифт:
На голых стенах гостиной красовались бранные слова, как и ожидала Энди. Мало того, ящики с расписанной вручную плиткой для большой ванны были перевернуты, упаковочный материал разбросан по полу. Вместе с обломками плиток.
— О, Господи! — В душе Энди вскипели ярость, страх и ненавистное чувство беспомощности. Первым ее порывом было броситься в объятия Джима, уткнуться головой в его грудь и разрыдаться. Но она удержалась, помня о том, что должна вести себя разумно при любых обстоятельствах. Надеяться можно только на себя. Особенно сейчас, когда ей больше всего хочется
Она отстранилась, с трудом сдерживая чувства, грозящие вырваться наружу.
— Ты прав, — бесстрастно произнесла она. — Пора вызывать полицию.
Полицейские прибыли одновременно с членами бригады, создав небольшую пробку перед дверями Белмонт-Хауса.
— Всем оставаться снаружи, — распорядился детектив в штатском. — Вас допросят в самом ближайшем времени. — Он кивнул в сторону двух офицеров полиции. — Прошу не расходиться! Не хватало еще разыскивать каждого из вас. Миссис Вагнер, будьте любезны пройти в дом вместе с нами.
Энди инстинктивно огляделась в поисках Джима. Где он? Джим стоял на дорожке, ведущей к дому, беседуя с одним из офицеров. Полиция применила стандартную тактику: разделила свидетелей преступления прежде, чем версии события перепутаются, а воспоминания сотрутся в памяти. Энди последовала за детективом к крыльцу и вошла в дом, мимоходом заметив пожилую пару, стоящую на веранде своего дома, расположенного на противоположной стороне улицы.
Мистер и миссис Гастингс слыли самыми отъявленными сплетниками в окрестностях. Дважды в день, после обеда и ужина, они «дышали воздухом», собирая информацию, словно пчелы на лугу — цветочный нектар. Что ж, вскоре все подробности происшествия в Белмонт-Хаусе станут достоянием гласности.
— Детектив Коффи, может быть, мы напрасно подняли такой шум? — обратилась Энди к человеку, в котором узнала одного из бывших коллег своего отца. Обычно по таким вызовам являлось двое офицеров в штатском. А сейчас у особняка скопилась целая армия полицейских, ищущих отпечатки пальцев, щелкающих затворами фотоаппаратов, допрашивающих бригаду. Все было так, как Энди и предполагала, именно поэтому ей не хотелось обращаться в полицию. — Соседи решат, что в доме обнаружена крупная партия наркотиков или пара расчлененных трупов.
Детектив Коффи пожал плечами, признавая ее правоту.
— И потом, почему по вызову приехали именно вы? — Она понимала, что выглядит неблагодарной и раздражительной, но ничего не могла поделать. Ее нервы натянуты до предела, мысли путаются, мешая составить четкий план замены люстры и плиток, но в то же время не выйти из бюджета. Вместо того чтобы отвечать на бесконечные вопросы, следует прежде всего оценить ущерб. — Неужели вместо ловли торговцев наркотиками и сутенеров вы занялись взломами и актами вандализма?
— Когда вы позвонили, я находился в участке, — объяснил Коффи. — Я узнал вашу фамилию.
— Значит, все дело в том, что я — дочь вашего давнего приятеля?
— Неважно. — Коффи вытащил блокнот. — Вы намерены подать на меня жалобу, миссис Вагнер?
Да,
— Как долго это продолжалось? Месяц, два?
— Чуть больше двух месяцев. Но до сих пор злоумышленник ограничивался надписями на стенах.
— И все? Он не пытался связаться с вами? Не подбрасывал в машину записки, не звонил домой?
— Нет. — Энди умышленно не упомянула о телефонных звонках, считая, что они никак не связаны с происшествиями на строительной площадке. Если о звонках узнает отец, он будет вне себя, поставит подслушивающее устройство и прикажет Коффи следить за каждым ее шагом. — Неизвестный ограничивался только надписями. Эти происшествия были досадными, но вполне безобидными. До сегодняшнего дня у меня не было причин обращаться в полицию.
— А вчера, когда была разбита люстра? Почему вчера вы не позвонили в полицию?
— Откуда вы об этом знаете? — Энди подозрительно прищурилась.
— Услышал от рабочих, — Коффи пожал плечами.
Тут что-то не так — Коффи прибыл десять минут назад и не мог еще что-либо услышать.
— Итак, расскажите мне, что произошло здесь вчера?
Энди объяснила.
— Как вы думаете, кто мог сделать это? У вас были враги?
— Многие мужчины недовольны, увидев на стройке женщин. Особенно женщин, имеющих собственные компании. Когда я получила этот заказ, мне позвонил один из разъяренных конкурентов, а второй прислал оскорбительную записку.
— Вы же говорили, что вас беспокоили только надписи на стенах.
— Это случилось несколько месяцев назад, в то время, когда был подписан контракт. С тех пор я не слышала об этих людях.
— Вы сказали, что записка была оскорбительной? — Коффи сделал пометку в блокноте.
— В ней не было никаких сексуальных намеков, если вы спрашиваете об этом. Первый конкурент заявлял, что я получила этот подряд только благодаря тому, что я женщина. А второй негодовал по поводу того, что женщины больше не желают знать свое место и отбивают работу у тех, кому она принадлежит по праву, — у мужчин. Но, по-моему, ни тот, ни другой не способен на преступление. Оба они откровенны в своем недовольстве, в отличие от автора вот этого… — Она указала на надписи на стене.
— И все-таки назовите мне имена этих конкурентов, — попросил Коффи.
Энди нехотя назвала имена. В конце концов все это выйдет ей боком!
— А как насчет бывших приятелей? Может, вы недавно, простите, отшили кого-нибудь?
— По-моему, это тут ни при чем. Речь ведь идет о профессиональных, а не о личных отношениях!
— В профессиональных делах мужчины обычно не бросаются такими ругательствами, как «шлюха» или «Иезавель», — возразил детектив. — Вот я и предположил, что, возможно, во всем виноват кто-нибудь из ваших бывших приятелей.