Опасная любовь
Шрифт:
— Он твой отец, — возразил Джим, засовывая кредитную карточку в карман джинсов. — Он всегда будет считать тебя ребенком, так что смирись с этим.
— Неужели прошло всего два дня? — простонал Джим, хватая ее в объятия, как только они переступили порог дома. Пинком закрыв дверь, он вытащил футболку Энди из-под пояса ее джинсов, чтобы добраться до груди. — С тех пор как мы отъехали от озера, я думал лишь о той минуте, когда вновь увижу тебя обнаженной, а ты словно нарочно издевалась надо мной, прижимаясь
— Именно этим я и занимаюсь. — Она продолжала ласкать его сквозь плотную ткань. — Проявляю милосердие.
— Ты сведешь меня с ума!
Она игривым жестом убрала руку, но Джим водрузил ее на прежнее место.
— Не останавливайся, продолжай! Ты дразнила меня последние двадцать миль.
— Разве тебе не понравилось? — кокетливо осведомилась Энди, уже зная ответ, но желая услышать его.
— Очень понравилась! — простонал Джим, пока она расстегивала молнию его джинсов и просовывала руку под ткань. — Я люблю тебя.
В порыве страсти он не заметил, что его признание на этот раз не испугало Энди: он был слишком поглощен физическими ощущениями. Едва она прикоснулась к нему, как Джим содрогнулся, дыхание сбилось. Сердце судорожно застучало.
Дрожь мышц, затрудненное дыхание, лихорадочный ритм сердца, невольные стоны — все это придало Энди сил, заставило почувствовать себя женщиной. Она встала на колени, стянула с Джима джинсы…
— Андреа! — издал он стон смертельно раненного и прислонился к стене. — Андреа!..
Протянув руки, он обхватил ее голову, удерживая ее, словно невообразимо тонкое, баснословно дорогое и хрупкое стекло. От страсти и любви его глаза стали золотистыми.
И прежде женщины стояли перед ним на коленях в подобной позе, но ни одна из них не вызывала в Джиме таких чувств — гордости, смирения, благодарности, влечения. Все его существо переполняли мучительная нежность и обжигающая потребность отдать все, оберегать и защищать, властвовать, поклоняться и обожать ее — женщину, которая превратила его в героя-завоевателя. Положить свое сердце к ее ногам, предложить ей свое тело, совершать подвиги в ее честь! Вместе с тем сейчас от слабости он едва мог пошевелить языком. Джим сумел лишь выговорить ее имя, скользя ладонями по плечам Энди, заставляя ее подняться на ноги.
Он прильнул к губам Энди, словно желая поглотить ее в поцелуе — трепетном и жадном, грубом и нежном, умелом и неловком. Энди таяла в его объятиях, доверившись силе его рук и жару поцелуя, желая в этот миг лишь одного: доставить ему величайшее наслаждение. Она не опасалась потерять саму себя, не испытывала тревоги, охваченная потребностью отдать все, что у нее есть. Она стала абсолютно беспомощной, оказалась
Их прервал телефонный звонок — два пронзительных, настойчивых сигнала, разорвавших тишину, словно выстрелы в мирном лесу.
Энди окаменела.
— Не обращай внимания, — пробормотал Джим хриплым от страсти голосом, но в этот миг включился автоответчик.
— Шлюха, — послышался в комнате гневный сиплый шепот. — Бесстыдная шлюха. Иезавель. Я предупреждал тебя, сука! Предупреждал не раз. Теперь ты поплатишься за все!
Глава двенадцатая
Джим резко отстранился, глядя на Энди. Ее застывшая поза и этот виноватый блеск глаз. Такие звонки ей не в новинку! Осторожно отодвинув ее, Джим надел джинсы, застегнул молнию и прошагал на кухню. Энди нервозно оправила футболку и последовала за ним. Голос в автоответчике продолжал выплевывать грязные ругательства, усиливаясь с каждым словом. Джим схватил трубку:
— Кто говорит? Кто это, черт возьми?
Единственным ответом ему стали короткие гудки. Лишенный возможности излить гнев на реального виновника, Джим бросил трубку и обернулся к Энди.
— И долго это продолжается?
— Такого еще не случалось! — Она умоляюще сложила на груди руки, перепуганная звонком и выражением лица Джима. — Все было иначе!
— Что это значит?
— Прежде он никогда не вопил в трубку. Он говорил спокойно и почти… отчужденно — другого слова не подберешь. И до недавнего времени эти звонки были просто… неприятными, но безвредными. Я никак не связывала их с тем, что происходило на работе, — до прошлого четверга.
— Значит, все это тянется уже несколько месяцев, а ты сидишь сложа руки?! Почему ты не обращалась в полицию?
— А чем мне могла помочь полиция? По ее милости моя жизнь только осложнилась бы. Мне посоветовали бы сменить номер телефона и запирать дверь. Нет, я не стану менять номер из-за пары досадных звонков! И кроме того, окна и двери в моем доме надежно запираются.
— Андреа, это не просто досадные звонки. Неужели ты не поняла? Этот тип — псих!
Энди покачала головой.
— До прошлого четверга он вел себя вполне пристойно, — возразила она. — Никаких сексуальных намеков, никаких угроз. Только потом он начал осыпать меня оскорблениями.
— В тот день, как ты приняла меня на работу… И после того, как была разбита люстра. — Энди молчала, и он добавил: — После того, как мы начали спать вместе. Почему же ты молчала?
— Сначала я думала, что эти звонки никак не связаны с происшествиями на стройке. — Энди схватилась за край кухонного стола. — А потом…