Опасная находка

Стедман Кэтрин

Я снова сдвигаю швейную машинку.

В этом доме просто нет места, которое полиция не отыщет, если меня сочтут подозреваемой. И зарыть бриллианты в саду я тоже не могу. Земля не осядет, а полиция любит копаться во дворах, разве нет? Я видела достаточно детективных сериалов, чтобы это знать. Слетать в Швейцарию и поместить их в банковскую ячейку я тоже уже не смогу, потому что стала фигурантом расследования, которое ведет Энди. Такие действия прежде всего заставят их насторожиться. Нам просто нужно как можно скорее убрать камни из нашего дома. Это единственный вариант. Нам нужно избавиться от бриллиантов.

Я думаю о самолете. О людях, которые все еще находятся в нем, надежно пристегнутые ремнями к своим сиденьям. В темноте вечной подводной ночи. Я не могу перестать думать о них. Кем

они были? Правда ли они были плохими людьми, как сказал Марк? А они выглядели как плохие люди? Я рада, что не видела их; не думаю, что мне удалось бы потом стереть из памяти нечто подобное. А мне и без того сложно держать в узде свои мысли. Мое воображение рисует раздутые серые лица утопленников.

Хотелось бы мне найти способ выяснить, кем они были. Мы перепробовали все, что только могли придумать, мы просмотрели списки Интерпола и базы пропавших людей на Бора-Бора. Марк — единственный, кто может опознать их по фото. И он пытался. Наверное, нужно попросить его снова взглянуть на списки. Или мне стоит поискать на российских новостных сайтах информацию о пропавших людях? 

26

Вторник, 20 сентября

Камни

Марк нашел способ сбыть камни. Коллега по работе, с которым он встречался вчера, пока я была в квартире Холли, предложил возможное решение. Как раз вовремя. Как только бриллианты будут проданы, мы отправим деньги прямиком в Швейцарию, и на этом все кончится. Наше гнездо будет в безопасности. Я не рассказала Марку о Холли и старшем инспекторе Фостере. Хочу вначале разобраться с сегодняшними проблемами, а не заставлять его нервничать из-за полиции, пока сделка не состоялась. Я уверена, что ко мне еще не присматриваются, и, если с бриллиантами мы разберемся сегодня, все кончится. И о ребенке я Марку тоже еще не рассказала. Я не намеренно храню от него секреты, я просто хочу выбрать нужное время. Это важная новость, не стоит портить ее тревогами. Я хочу, чтобы она стала особенной. Чистой.

Я расскажу ему, как только мы со всем покончим. После того как мы сегодня продадим бриллианты, все следы от сумки к нам будут стерты, все ниточки от нас к самолету исчезнут. Бриллианты — наш последний неучтенный момент. С нужным человеком Марк контактирует через какую-то девушку по имени Виктория — она одновременно с Марком проходила тренинговую программу в хедж-фонде «Дж. П. Морган». Виктория завершила ее довольно рано, получила специализацию, и теперь она квантовый трейдер подразделения алгоритмической торговли в финансовом конгломерате «Эйч-эс-би-си». Она персиянка, и у нее есть сводный брат, который занимается консультациями и специализируется на продаже материальных активов: произведений искусства, предметов роскоши, драгоценностей, ваз эпохи Мин, шляп Наполеона и прочего. Шучу-шучу, шляпами Наполеона он не торгует. Хотя у Наполеона и правда были шляпы, так что, возможно, он и их продавал, кто знает? Материальные активы супербогатых людей могут иметь любой вид. У сводного брата Виктории есть сайт: «Нейман Сарди, консультант по искусству и активам». Моя любимая страничка на этом сайте называется «Произведения искусства как залоговое имущество». Я думаю о том, что сказали бы Моне, де Кунинг, Поллок, Бэкон и Сезанн, художники, которые создали самые «ликвидные» из активов, по поводу превращения их в залог.

На сайте написано: «Вследствие международного финансового кризиса инвесторы стали понимать преимущества материальных активов, таких как произведения искусства, яхты, драгоценности и другие предметы коллекционирования, и добавлять их в свои общие инвестиционные портфели. Однако эти материальные активы требуют экспертного внимания и деликатного менеджмента не только в плане хранения, экспозиции и страховки, но прежде всего как товарные активы существенной ценности. Они предполагают тот же уровень оверсайта, что и финансовые портфельные инвестиции. “Нейман Сарди” гарантирует вам поддержку сбалансированного портфеля путем консультаций по поводу их текущей рыночной стоимости и того, когда покупать, продавать или придерживать активы. Мы предоставляем помощь на каждом этапе покупки или продажи».

Вот так. Заначка в виде предметов искусства. Как сигареты в тюрьме.

Я вдруг вспоминаю второе значение слова «оверсайт» — ошибка. Они предполагают тот же уровень ошибок, что и финансовые портфельные инвестиции. Жизненная ирония, полагаю.

Боюсь, те, кто пользуется услугами «Нейман Сарди», первыми встанут к стенке, случись революция, это тоже гарантировано.

Как бы то ни было, Марк попросил Викторию связаться с ее братом Чарльзом ради его «клиента». Марк и Виктория — друзья в сети «Линкедин», так что после короткой встречи за кофе Марк перешел сразу к делу. Будет ли ее брату интересен потенциальный новый клиент, который желает обналичить некоторые активы в течение следующих нескольких месяцев? Идея, судя по всему, ей понравилась. Марк сказал, что она выпрямилась на стуле, явно наслаждаясь ролью посредника. По бизнесу ее брата тоже прошелся катком кризис, так что Чарльзу сейчас не помешали бы дополнительные проценты. Виктория дала Марку визитку Чарльза и сказала, чтобы Марк передал ее «своему клиенту». Даже благодарила Марка за то, что он первым делом подумал о Чарльзе.

Марк позвонил и устроил нам встречу. Идти должна была я, не как клиент, а как личный помощник клиента — Сара. Все по стандарту, с которым я знакома благодаря рассказам Каро о том, что чаще всего продажи в ее галерее происходят либо по телефону, либо через личных помощников, которые покупают картины на открытиях. Зачем самому идти и покупать активы, если для этого есть помощник?

С Чарльзом я встречаюсь этим утром. Оставляю Марка в «Патиссери Валери» в Грин-парке и в одиночестве двигаюсь по Пэлл-Мэлл.

Экспозиционный зал на Пэлл-Мэл выглядит скромно. С первого взгляда он кажется роскошным частным аукционом, а не чем-то другим. Невысокие строгие пьедесталы расставлены по всему залу, и на них демонстрируются сокровища, полагаю, не для продажи. Это просто тотемы, размещенные здесь, чтобы заверить клиентов в том, что те попали в нужное место. Своеобразные собачьи свистки, ленты и медали, рассчитанные на определенный класс. Но, по правде говоря, я уверена, что все здесь можно купить, вопрос только в цене.

В одной витрине под добрым дюймом толстого стекла тепло мерцает посмертная маска инков, отражая точечную подсветку.

В другой витрине — японские доспехи.

В третьей — ожерелье со сверкающим бриллиантом грушевидной формы, свисающим, как сочный крупный плод, с цепочки бриллиантов поменьше и рассыпающим искры по выставочному залу.

Чарльз встречает меня. Он розовощекий, пышет здоровьем, носит красные брюки [27] и щеголяет намеком на загар из южной Франции.

27

Согласно данным опросов, почти половине британцев не нравятся мужчины, которые носят красные брюки.

И он, похоже, единственный человек в помещении. Возможно, потому, что этот магазин открывают только для встреч с клиентами. Не думаю, что к ним часто заходят с улицы, пусть даже и с Пэлл-Мэлл.

Мы устраиваемся в конце зала за огромным столом из красного дерева. Это не Чиппендейл, но определенно стиль Томаса Чиппендейла [28] . Полагаю, тут положено замечать такие вещи. В этом весь смысл, и только поэтому, вероятно, их здесь разместили.

Мы садимся в глубине выстланного толстыми коврами зала и начинаем со светской беседы. Чарльз угощает меня кофе, и я понимаю, что тем самым он только что предоставил мне честь перейти к делу. Уверена, Чарльз может развлекать меня светской чепухой целый день, если я не заговорю о важном. Он явно не из тех, кто с места в карьер обсуждает бизнес, — в его сфере торговли, судя по всему, такое поведение не окупается.

28

Томас Чиппендейл(1718—1779)— крупнейший мастер английского мебельного искусства эпохи рококо и раннего классицизма.(Примеч. ред.)