Опасное влечение
Шрифт:
Однако на кон поставлена жизнь Джонни Бартона. Если он еще жив. Нужно непременно разыскать Гордино и заставить его признаться в причастности к похищению. Но как ей этого добиться? Единственный выход — это подкупить его. Она была готова предложить ему крупную сумму за имя человека, который вручил ему второе письмо.
Появился слуга.
— Мисс Кахилл, если вас это не смущает, мисс Чаннинг готова вас принять в своей студии.
У нее есть студия? Озадаченная Франческа последовала за слугой. Этот дом тоже претендовал на звание «Мраморного дворца», как и их собственный. Хотя говорить
Громадный зал располагался в дальней части здания. Две стены были сплошь стеклянными, и даже в этот предзакатный час помещение было залито светом. Отсюда открывался фантастический вид на замерзший Гудзон, позолоченный лучами заходящего солнца. Однако больше всего удивило Франческу другое.
Все стены залы были увешаны холстами, иногда довольно большими. За редким исключением, это были портреты. Некоторые писанные маслом работы были завершены, другие неокончены. А спиной к Франческе стояла, разглядывая холст на мольберте, Сара Чаннинг собственной персоной.
На ней было простое голубое платье с фартуком, даже на спине забрызганное разноцветной краской. Сара повернулась, не выпуская из руки кисть, и еле заметно улыбнулась:
— Здравствуйте, мисс Кахилл. Это большой сюрприз для меня.
Франческа лишилась дара речи. Робкая маленькая Сара Чаннинг — художница? И притом искусная художница, насколько она могла судить. Искусная и явно преданная своему занятию.
Живопись, видимо, была для нее не просто хобби. Ее работы отличались профессионализмом — любой из портретов мог бы украшать дом Кахиллов. Если говорить о стиле, то ее работы отличала некая мечтательность. Каждый человек, позировавший ей, был изображен словно сквозь тонкую вуаль, сохраняя свое неповторимое выражение лица. Франческа увидела портрет мэра — серьезного, с блеском в глазах, активного и целеустремленного. А вот две девочки, невинные и веселые, одна из которых — большая озорница. Портрет матери Сары с легкой усмешкой отлично передавал ее рассеянность благодаря небольшой размытости изображения.
— Я и не подозревала об этом. — Франческа была не в силах оторваться от портретов. Их было много — удивительных и достойных восхищения.
Сара положила кисть и вытерла руки о фартук.
— Мало кто знает об этом. Так хочет мама.
Наконец-то Франческа перевела взгляд на Сару. Может быть, у них гораздо больше общего, чем она прежде считала. Как все же обманчива внешность!
— Ваши картины превосходны, — признала Франческа.
Сара вспыхнула.
— Вы мне льстите, — возразила она.
— Я не критик и не искусствовед, но, думаю, они великолепны.
Сара снова улыбнулась. Ее ясные глаза сияли.
Франческа разглядывала Сару. Эта девушка предана своему делу не меньше, чем сама Франческа реформатор-ству. Франческа прежде не замечала у нее такого ясного взгляда.
И вдруг ей представился брат, элегантный и радостный, во фраке, уезжающий в один из своих клубов пить вино и пировать всю ночь напролет, чередуя это с игрой в карты.
Она могла также представить Эвана
«Какое чудовищное несоответствие!» — подумала Франческа. Вряд ли Сара пожертвует временем, которое она проводит в студии, чтобы болеть за него на теннисном матче или отправиться с ним на морскую прогулку на яхте.
— Простите за мой наряд, — извинилась Сара.
— Это моя вина, смею вас уверить, — улыбнулась Франческа. Она повнимательнее всмотрелась в Сару, раскрасневшуюся от работы и очень симпатичную. — Я приехала Вас поздравить по случаю предстоящей помолвки с моим братом.
— Я так и подумала. Не хотите ли лимонаду? — Сара, направилась к дивану рядом с камином. Возле него стояли два плюшевых в желтую полоску стула, а также маленький столик под кружевной скатертью. На нем находился поднос с графином и стаканами.
Франческа с удовольствием согласилась.
Они сели, Сара налила лимонада, испачкав зеленой краской хрустальный графин, чего она даже не заметила.
Девушки молча пили лимонад. Франческа догадывалась, почему Сара влюбилась в ее брата, — у нее вряд ли было много кавалеров, тем более таких, как Эван. Однако странно, почему в нее влюбился Эван, Он любил пофлиртовать с красивыми женщинами.
— Как давно вы знакомы с моим братом? — спросила Франческа, чтобы поддержать беседу, заранее зная ответ.
— Две недели, — без улыбки ответила Сара.
— Какой головокружительный роман! — воскликнула Франческа.
Сара лишь слегка улыбнулась и промолчала.
— Эван, кажется, от вас без ума, — заметила Франческа. — Наверное, сотни девушек ревнуют к вам.
Сара подняла на нее глаза:
— Я уверена, что много сердец будет разбито. Ваш брат красив и обаятелен.
Франческа почувствовала в словах Сары невысказанное «но». Когда стало ясно, что продолжения не последует, Франческа спросила:
— Вы, должно быть, рады?
Сара отставила свой испачканный краской стакан и некоторое время не поднимала глаз. Затем посмотрела на собеседницу серьезно и спокойно.
— Я очень рада стать женой вашего брата, — проговорила Сара.
Что-то в ее словах показалось Франческе странным. Здесь что-то не так.
— Вы, без сомнения, хорошая пара.
Сара кивнула:
— Да, верно. Моя мать в восторге, как и ваши родители.
Это прозвучало так, будто сама Сара отнюдь не в восторге. Франческа понимала, что проявляет неумеренное любопытство, но все же спросила:
— Сара, что-то не так?
— О чем это вы?
— Вам нравится кататься на машине? — вдруг спросила Франческа. — Эван купил автомобиль. В хорошую погоду он обожает целыми днями разъезжать по Лонг-Айленду. Это так здорово!
Поколебавшись, Сара ответила:
— Надеюсь, что полюблю это занятие.
— У него также есть яхта. Летом мы устраивали замечательные морские прогулки на ней. — Франческа улыбнулась. — Вам нравится плавать на яхте?
Сара снова заколебалась.
— Честно говоря, у меня морская болезнь.