Опасность в бриллиантах
Шрифт:
Скорее всего, там, рядом с покоями герцога, находится и кабинет. Так ему никто не будет мешать. Дафна понадеялась, что мистер Эдвардс уже на своем посту, а уж она позаботится о том, чтобы Каслфорд в этот раз не отослал его под каким-нибудь надуманным предлогом.
Шагая следом за слугой, Дафна собиралась с духом, готовясь к сражению. Нужно будет сразу же заставить герцога говорить о деле, не позволяя ему отвлекаться, как он любит, на каждое слово или замечание. Она сумеет искусно направить разговор в нужную
Дафна решала, как это лучше сделать, когда слуга в парике остановился у высокой двери. Она все еще обдумывала свою задачу, как вдруг тот отошел в сторону, пропуская ее внутрь.
Дафна застыла на месте. Это вовсе не кабинет! Судя по всему, это гардеробная!
Она походила на большую гостиную, несмотря на выстроившиеся вдоль одной стены платяные шкафы, умывальники туалетный столик у окна. Кресла, софы, столы и прочая мебель, позолоченные лепные украшения — все это выглядело как личная гостиная в лучших домах, которую используют, чтобы, словно в святилище, принимать ближайших друзей.
Дафна с трудом сдерживала свой гнев. Если Каслфорд думает, что она согласится на встречу с ним именно здесь, то сегодня ему придется узнать новое значение слов «строгая» и «упрекать».
— Сюда, мэм, — пригласил ее слуга. Он стоял у другой двери и ждал. Облегченно вздохнув, Дафна подошла к нему. Разумеется, кабинет является частью личных покоев, а эта комната просто туда ведет. Она отреагировала так резко, потому что Каслфорд вызывает у нее слишком сильные подозрения.
Дверь распахнулась, и Дафна тотчас же увидела, что не ошиблась в своем недоверии к герцогу, скорее, недооценила его.
Это вовсе не кабинет. Это его спальня!
Она заглянула внутрь. Похоже, комнату отремонтировали совсем недавно, позднее, чем весь остальной дом, и она не щеголяла такой неумеренной роскошью, как прочие. Здесь господствовал классический стиль — аккуратные зубчатые багеты, скромные орнаменты, стулья, стилизованные под римские. Дафну удивили цвета — в основном кремовые и голубые в стиле мистера Веджвуда. Она-то предполагала, что Каслфорд предпочтет жить среди темных и красных оттенков, чтобы было много красного.
Герцог сидел за письменным столом, заваленным бумагами, и хмурился над каким-то письмом. Свет косо падал из ближайшего окна, отражаясь от металлических поверхностей чернильницы и подсвечников, заливал его недовольный профиль и подчеркивал золотые пряди в спутанных волосах.
Дафна с трудом оторвалась от созерцания этого лица, запретив себе думать о том, как красиво и интеллигентно он вдруг стал выглядеть, и внезапно увидела все остальное: темно-синий свободный шелковый халат, голую шею над воротником, отсутствие обуви и босые ступни.
Он еще не оделся! Он все еще в утреннем халате! И если она не ошибается, под шелком халата нет ничего, кроме голого тела.
Дафна резко втянула в себя воздух, шокированная его наглостью.
Каслфорд услышал, оглянулся, положил перо и встал.
— А, миссис Джойс. Вижу, вы весьма пунктуальны.
— Если вы полагали, что я опоздаю, и вам требуется время, чтобы привести себя в презентабельный вид, я с удовольствием подожду, пока вы не подготовитесь к наступившему дню.
Каслфорд глянул на себя и пожал плечами:
— Нет никакого смысла ждать. Я же не лежу голый в кровати.
Дафна раздраженно замотала головой:
— Нет, это невыразимо!
— Имеется в виду: вы не будете ничего говорить? Я предпочту излагать дело сам. Кажется, сегодня утром я окажусь более интересным собеседником, чем вы, если это выражение расстройства у вас на лице — о, простите, вы называли это выражение крайним удивлением! — предупреждает о том, что вы готовы вот-вот осыпать меня упреками. — Он показал на один из римских стульев. — Не желаете присесть?
Дафна не хотела садиться. Она не хотела находиться наедине с этим мужчиной в его спальне, тем более когда он подобным образом одет. Он поступил так намеренно, желая наказать ее за то, что она выставила его вчера из дома. Тут Дафна подумала о «Редких цветах», напомнила себе, ради чего она все это терпит, и села. Каслфорд остался стоять, глядя на нее сверху вниз, и в его темных глазах снова заплясали лукавые огоньки: он забавлялся, видя, как неловко она себя чувствует.
Вошли слуги с подносами и скатертью. Стол в центре спальни превратился в обеденный, заставленный серебром, фарфором и стеклом.
Когда слуги вышли, Дафна подчеркнуто посмотрела на синий утренний халат герцога.
— Если я смогла так рано встать и одеться, вы тоже можете, — произнесла она.
— Да будь я проклят, вы все-таки умудрились меня упрекнуть! Жду не дождусь дня, когда единственная ваша жалоба будет на то, что наслаждение слишком быстро закончилось.
Дафна лишилась дара речи. Он говорил с невинным видом, однако только что вслух объявил о своих намерениях!
— Вам пришлось выйти из дома и сесть в карету, миссис Джойс. Тут нельзя не одеться. Я же со своей стороны намереваюсь, закончив наше дело, лечь и поспать, хотя бы чуть-чуть, поэтому не вижу смысла одеваться.
Совершенно неприемлемая логика, хотя в его словах и был здравый смысл.
— Так вы что, еще не ложились?
— Ни на минутку, хотя велел лакею снять с меня башмаки и прочее. У меня все еще не закончилось вчера.
Это означает, что он всю ночь пил и таскался по женщинам. Ее вполне могли впустить, когда он и вправду лежал голый в постели.
Дафна встала.
— В таком случае я вернусь, когда у вас наступит сегодня.
Каслфорд театрально вздохнул и поднял глаза к небу, якобы моля о терпении.