Опасные наслаждения

Понедельник только начался, а неделя уже казалась бесконечно тоскливой и унылой. И звонок матери еще до девяти утра ничего хорошего не сулил. Конечно, Энни Миллер прекрасно понимала: если на определителе высветился номер Филлис, трубку поднимать не стоит. Но верно было и то, что если не ответить, мать будет раз за разом набирать номер, пока не выскажет того, что намеревалась. Поэтому Энни, только что вернувшаяся из детского сада, куда отводила младшенького, неохотно подошла к телефону.

— Доброе утро, мамочка! — жизнерадостно воскликнула

она, в надежде оттянуть поток жалоб, который непременно на нее прольется.

— Просто не знаю, что делать с твоим отцом, — ворчливо заявила Филлис, даже не поздоровавшись.

— Что случилось? Папа здоров?

— Его никогда не бывает дома! — воскликнула Филлис.

— Но, мама, — возразила Энни, — три месяца назад, когда отец только вышел на пенсию, ты твердила, что он постоянно путается под ногами и не дает тебе ничего делать. А почему его не бывает дома?

— Гольф! — театрально вздохнула Филлис. — Гольф! Гольф! Гольф! Весь день напролет! Все дни напролет! Больше он ничем не занят! Играет в гольф. Приходит домой, ужинает, смотрит телевизор, ложится спать. Меня словно не существует. И он даже перестал ходить в церковь по воскресеньям, потому что, видите ли, у него с утра очередная партия в гольф!

— Ты пробовала поговорить с ним?

— Еще бы! — прошипела мать. — Он говорит, что ушел на честно заслуженный отдых и теперь может делать все, что пожелает. Лучше потолкуй с ним ты, Энн Элизабет. Он тебя послушает.

— И что, по-твоему, я должна ему сказать? Он тяжко трудился всю жизнь и действительно заслужил немного покоя. Кроме того, это, возможно, всего лишь очередной этап в его жизни. Увлечение. Когда это ему надоест, вы вдвоем можете заняться чем-нибудь интересным. Может, отправиться в путешествие.

Филлис презрительно фыркнула.

— Послушай, ма, через несколько месяцев похолодает, и он больше не сможет играть в гольф, — урезонивала Энни.

— Ты всегда на его стороне! — рассердилась Филлис. — Я немедленно звоню твоей сестре! Она поймет! Короткие гудки.

— Да, еще бы, — пробормотала Энни, кладя трубку. — Ищи сочувствия у корпоративного адвоката.

Подняв полную корзину с бельем, оставленную ею на кухонной стойке, она направилась к стиральной машинке, где крутилась на центрифуге первая партия.

Телефон снова зазвонил. Школа! Неужели она забыла о сегодняшнем родительском собрании?

— Алло?

— Миссис Миллер, это миссис Лонг из директорского кабинета. Боюсь, сегодня нам придется оставить Натаниела после уроков.

Голос секретарши звучал сочувственно, даже смущенно, словно ей очень не хотелось сообщать подобные новости.

Энни потрясенно охнула. Ее старший сын Натаниел — и оставление после уроков? Две совершенно несовместные вещи. Два несочетаемых понятия, до этой минуты никогда не употреблявшиеся в одной фразе.

— Господи, что же он наделал? — едва выговорила она.

Последовала короткая пауза.

— Назвал мистера де Ридера дураком проклятым, — выдавила наконец миссис Лонг и, понизив голос, добавила: — Разумеется, не все преподаватели с ним согласны.

На этот раз в ее голосе звучали шутливые нотки.

Энн тяжко вздохнула:

— Но Натаниел не всегда должен

говорить то, что думает. Пожалуйста, прикажите моему сыну извиниться перед мистером де Ридером еще до окончания уроков. И пусть сам идет домой. Я за ним не заеду. Спасибо, миссис Лонг, что позвонили.

— И вот еще что, — извиняющимся тоном объявила секретарь, — Эми тоже остается после уроков. — А что натворила моя дочь? — осведомилась Энни. Последнее время с Эми не было сладу. Впрочем, она всегда была папиной дочкой.

На этот раз миссис Лонг не сдержала смешка.

— Видите ли, это просто помешательство среди девятиклассниц! Некоторых поймали, некоторым это сошло с рук, Эми и еще одна девочка из ее класса последними приняли вызов, и, боюсь, сегодня их застали на месте преступления.

— Но в чем заключается это помешательство? — нервно спросила Эми.

— Девчонки не надевают трусиков под очень короткие юбки.

— Боже милостивый! — воскликнула Энни. — Кто только этот вызов бросил?!

— Не расстраивайтесь, — уговаривала миссис Лонг. — Пожалуйста, не слишком расстраивайтесь, миссис Миллер. Девочки этого возраста удивительно склонны ко всяким глупостям. Это не так уж редко встречается. Они отчаянно добиваются, чтобы их считали своими. Ничего страшного не произошло. Когда их поймали, школьная медсестра дала им новые трусики и велела надеть.

— Но как они попались? — спросила Энни, гадая, так ли уж она хочет знать.

— Мистер Франклин, тренер по хоккею на траве, заметил во время тренировки.

— Передайте ей, чтобы шла домой вместе с братом, — устало пробормотала Энни.

— Обязательно, миссис Миллер, — пообещала секретарь. — Хорошего вам дня.

Энни повесила трубку. Плечи ее устало поникли. С каждой минутой все хуже…

После одиннадцати позвонили из средней школы note 1 . Близнецы Лили и Роуз выпустили на волю всех животных из школьной лаборатории, объявив, что держать их в клетках бесчеловечно. По крайней мере так они сказали директору. К несчастью, несколько мышек пробрались в школьную столовую, вызвав переполох среди сотрудниц. Дело закончилось вывихнутым запястьем одной из них. В среду утром в директорском кабинете собирается педсовет, на который вызвана миссис Миллер. А пока что близняшки отстранены от занятий и оставлены после уроков, отсиживать наказание.

— Скажите, чтобы шли домой сами, — мрачно бросила Энни, гадая, какие неприятности ждут ее в следующие два-три часа.

А пока что нужно было идти в детский сад за младшим.

Уильяму Брэдфорду Миллеру, названному в честь отца Энни, было четыре года. Родители дали ему прозвище Вупс, хотя вся округа звала его Уиллс. И вот сегодня Уиллс принес всем своим друзьям воздушные шарики. По крайней мере, так сказала его воспитательница миссис Гандерсен, вручая Энни пачку чрезвычайно тонких и дорогих презервативов.