Опасные наслаждения
Шрифт:
— Почему ты отсылаешь нас, мама? Кто-то умирает, и ты не хочешь, чтобы мы были при этом?
— Господи Боже, Эми, откуда у тебя страсть к мелодрамам? — фыркнула Лиззи. — Никто не умирает. Я просто посчитала, что моим племянницам неплохо бы пойти по стопам их матери и тетки.
— А Натаниела ты в лагерь не посылаешь, — заметила Эми.
— Нет, он едет в Италию со мной и с бабушкой, — пояснила Лиззи.
— Италия? — оживилась Эми.
— Да, музеи, древние развалины, история — пробормотала Лиззи, подмигнув сестре.
— Ууу! — разочарованно простонала
— Именно так я и подумала, — кивнула Лиззи. — Видишь, как мы похожи, детка? Да, и на заднем сиденье «порше» лежит коробка для тебя. Пойди-ка принеси и устрой нам показ мод. Роуз, Лили, в ближайшую субботу мы пойдем делать покупки для лагеря.
— И вовсе не нужно нас подкупать, — пробурчала Лили.
— Да, — согласилась Роуз, — Мы думаем, что лагерь — это здорово. Спасибо, тетя Лиззи.
— Музеи? Развалины? История? — ухмыльнулся Натаниел.
— Вилла в Тоскане. Вино. Итальянские, спелые, как виноград, девушки, классный маленький автомобильчик, — соблазняла Лиззи.
— Пожалуй, это лучше. Спасибо, тетушка. О, ма, меня приняли в университет штата, зачислили в резерв в Йеле и приняли в Принстон! Я еду в Принстон!
Он выглядел таким счастливым и полным надежд!
— Все это прекрасно, — медленно произнесла Энни, — но, Натаниел, учеба в Принстоне зависит от субсидий или стипендии, которые ты получишь. Ты это знаешь, милый.
Она чувствовала себя ужасно. Кошмарно. Ее чудесный сын заслуживает учебы в Принстоне. Тем более что именно туда он хотел поступить. — Мне дали стипендию на десять тысяч долларов. Придется учиться как можно лучше, и в этом случае на четыре года я обеспечен.
— Десять тысяч на все четыре года или на каждый? — уточнила Лиззи.
— На каждый, в течение четырех лет.
— Прекрасно! — воскликнула Лиззи, глядя на сестру.
— Стоимость обучения в Принстоне — тридцать три тысячи в год, — напомнила Энни.
— Ему удастся получить почти достаточную сумму, чтобы покрыть расходы, — заметила Лиззи, многозначительно уставясь на сестру.
— Мы не можем принимать никаких решений, Натаниел, пока не узнаем, какие субсидии тебе полагаются. Лиззи, тебе пора. Ты знаешь маму и ее пунктик насчет ужина ровно в шесть.
Лиззи поняла намек.
— Проводи меня до машины, — попросила она, взяв руку сестры.
— Даже не предлагай, — тихо предупредила Энни, когда сестры вышли во двор.
— Но позволь мне хотя бы возместить разницу между суммой субсидий и стипендией, — взмолилась Лиззи. — Мы не можем ждать, пока он получит все полагающиеся ему субсидии.
— Я могу выделить пять тысяч в год, но не более, — вздохнула Энни. — Даже если он получит еще десять тысяч субсидий, этого все равно недостаточно. А ему еще нужны деньги на еду и одежду.
— Получит работу в кампусе. Слушай, моя фирма дает стипендии детям партнеров и служащих, имеющим хорошие оценки. Натаниел отлично учится, и помощь студенту Принстона — хороший способ получить в будущем ценного сотрудника. Не будь слишком гордой, Энни. Не мешай сыну осуществить свою мечту. Ты
— Хорошо. Но только потому, что Эми вряд ли захочет поступать в престижный колледж. Боже, Лиззи, я по уши у тебя в долгу! Лиззи Брэдфорд крепко обняла сестру.
— Семья - это все, — заверила она. — Даже твердозадая корпоративная сучка вроде меня это знает. Позвоню через несколько дней.
Она уселась в машину и включила зажигание.
И в жизни Энни и ее семьи неожиданно наступила, светлая полоса. Фирма сестры выдел ила для Натаниела стипендию в десять тысяч долларов, пока что на первый год, но если он и дальше будет отлично учиться, выплаты продолжатся. А школьный консультант по профориентации продолжал работать с Натаниелом, так что, когда настал день выпуска, первый год обучения в Принстоне был полностью оплачен, а маленький фонд Энни оставался нетронутым на случай непредвиденных расходов. Сам Натаниел был удостоен чести произносить прощальную речь от имени класса. Занятия были закончены до сентября. Началось лето.
Утром двадцать восьмого июня Энни отвезла дочерей на условленное место в сорока милях от Эгрет-Пойнта, куда должен был подойти школьный автобус, чтобы забрать девочек, едущих в лагерь Стоунледж-Лейк. Лили и Роуз по-прежнему ликовали. А Эми все еще одолевали серьезные сомнения, пока она не услышала, как ее окликнули. Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Бритни Каулс, самой популярной девочкой своего класса.
— Привет, Эми! Тоже едешь в Стоунледж? Это мое третье лето в лагере.
— А мое первое, но ты, конечно, это знаешь. Мои ма и тетка ездили туда пять лет подряд, — нервно пробормотала Эми.
— Так это у вас наследственное? Круто! Сядем рядом в автобусе? Может, окажемся в одном домике? — обрадовалась Бритни. — Привет, близняшки!
— Ма, я пойду, — сообщила Эми матери и, наскоро чмокнув ее в щеку, поспешила вслед за Бритни.
— Бритни Каулс пользуется огромным успехом в школе, — сообщила Роуз. — Надеюсь, Эми не станет к ней подлизываться.
— Мы хотели увидеть, как она будет себя вести, прежде чем мы признаемся, что она — наша сестра, — добавила Лили. — Слушай, ма, поблагодари еще раз тетю Лиззи.
— Обязательно, — пообещала Энни. — И желаю хорошо отдохнуть. Мы прекрасно проводили время в лагере.
Близняшки обняли мать и забрались в автобус. Энни дождалась, пока он отъедет, прежде чем вернуться домой. Здесь после отъезда девочек стало непривычно тихо. Вскоре ей начали приходить письма. К облегчению Энни, близняшки радовались всему, что мог предложить лагерь. Эми только и могла говорить, что о «Брит», но и ей в лагере нравилось. Июль промелькнул незаметно, и через несколько дней Натаниелу предстояло вылететь в Италию, вместе с теткой и бабушкой. В доме останутся только Энни и Уилле. В субботу появилась Лиззи, которая приехала в Эгрет-Пойнт, чтобы помочь Филлис, которая никак не могла решить, что взять с собой.