Опасные наслаждения
Шрифт:
— Очень мило, — тихо сказала она, гладя его фаллос.
— Так чего же мы ждем, Энни?
Он потянул ее за собой, толкнул на шелковые простыни, встал на колени, задрал ее тедди и широко развел ноги. Светлая голова качнулась вперед. Она ощутила, как он открывает ее и лижет нижние губы.
— Ммм, какая ты вкусная, детка! — выдохнул Девин, покусывая внутреннюю сторону ее нежных бедер. Кончик языка коснулся ее клитора. — Тебе нравится? — поинтересовался он, продолжая тревожить чувствительный бугорок, пока она не стала извиваться и стонать. — Нравится, — прошептал
Его руки скользнули под ее попку, приподняли, и вздыбленный фаллос вонзился в ее влажное лоно.
— Но, бьюсь об заклад, это понравится тебе больше, — прошептал он, сжимая ее бедра и двигаясь медленно и размеренно.
— Да, — прошептала она. — Да, это нравится мне больше! Докажи, что ты стоил ожидания! Трахни меня так, чтоб я взвыла от наслаждения. И не смей кончать до того, как я кончу по крайней мере дважды! Иначе я отшлепаю твою ладную попку, пока она не загорится!
— Ты будешь стонать от наслаждения, — прошептал он.
— Обещания, обещания, малыш! — поддразнила она.
Лицо Девина на секунду потемнело от гнева, но глаза тут же сузились, а брови сосредоточенно сошлись. Ему нужно найти ту крошечную точку, которая есть в лоне каждой женщины. Стоит найти ее, и он пошлет Энни на луну. Нужно показать, кто здесь главный. Он двигался осторожно, следя за сменой выражений ее лица. И вдруг увидел, как оно зажглось восторгом и упоением.
— О да, здесь! — воскликнула Энни.
Он стал пронзать ее, пока она не начала стонать от нарастающего наслаждения. Пронзительно закричала, когда оно стало невыносимым, но таким сладким, что, казалось, она не выдержит еще одного его божественного выпада. Голова пошла кругом. За сомкнутыми веками взрывались звезды. Она кончила с резким криком, выгибаясь в конвульсиях.
Он отпустил ее и, не выходя, снова стал врезаться, на этот раз почти грубо.
— Открой глаза, Энни, — хрипло приказал он. — Открой глаза и смотри, как я трахаю тебя, пока не кончишь снова.
Энни сверхъестественным усилием вынудила себя подчиниться и увидела их сплетенные тела в зеркальном потолке. Он стискивал ее бедра своими. Ягодицы сжимались и разжимались при каждом выпаде. Он сорвал с нее фиолетовое тедди и зарылся лицом между грудями. Энни увидела, как ее руки скользят по его спине, лаская упругие ягодицы.
— Дай мне свой язык, — велел он и стал сосать его в одном ритме с выпадами.
Энни застонала в его губы, когда он снова коснулся чувствительной точки.
— Не останавливайся! — взмолилась она. — Не останавливайся!
— Я мог бы вечно делать это с тобой, — прошептал он, снова посылая ее в заоблачное пространство. — Тебе не стоило ждать так долго, малышка. Не стоило. Вряд ли я смогу когда-то насытиться тобой.
Он снова овладел ею, и они с криком кончили вместе. Проснувшись в своей постели после окончания работы «Ченнела», Энни вспомнила, что он взял ее еще несколько раз. Между ногами саднило, а бедра были липкими от его семени. Как это может быть? И все же… Она снова заснула, а когда зазвенел будильник, почувствовала себя на удивление бодрой. Быстро приняв
— Что это? — спросила Энни.
— Близняшки мне сделали, — пояснила Эми. — Ананас, банан, капсула омеги-три, сырое яйцо и немного обезжиренного молока. Мне нравится. Дает энергию на целое утро.
— Я бы встревожилась, но яйца поступают с фермы Бейнса, а бабушка всегда делала мне нечто подобное по утрам, минус омега-три, конечно.
Через несколько минут девочки отправились в школу, а Энни поднялась наверх, к сыну.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Где няня? — прохныкал малыш.
— Она будет в восемь, детка. Еще рано. Подожди. Она сунула ему в рот электронный термометр и, услышав писк, посмотрела на показания.
— Сколько? — спросил Уиллс.
— Тридцать семь и восемь, меньше, чем вчера. А твой животик?
— В порядке. Но горло болит, — пожаловался Уилле.
— Открой рот, я посмотрю, — велела Энни.
Задняя стенка глотки была ярко-алой. Энни вздохнула:
— Красное. Я попрошу няню сделать тебе желе.
— Можно мне еще поспать?
— Конечно. Увидимся днем. Няня будет с тобой, и я ей скажу, что у тебя температура и горло болит.
Он заснул еще до того, как она вышла из комнаты. Едва часы на камине пробили восемь раз, как в дверь постучали.
— Доброе утро, Вайолет, — приветствовала она, снова удивляясь, куда исчезла машина, привезшая няню.
— Доброе утро, дорогая. Как наш парнишка? — спросила та, входя и снимая плащ и шляпу. Энни объяснила, что Уиллс все еще нездоров.
— Ну, не волнуйтесь, дорогая. Я позабочусь о малыше.
— Я снова опоздаю, — пробормотала Энни. — Простите, но сегодня днем у меня переговоры с поставщиком.
— Ничего страшного, дорогая. Ваши дети мне рады. И вообще они очень воспитанные, что крайне редко встречается в наше время. Приятно находиться в их обществе.
Воспитанные? Ее дочери? Возможно, близнецы, но Эми?! И все же вчера Эми казалась очень довольной и не ныла, когда ей велели делать уроки. Нет, няня Вайолет просто волшебница!
— В таком случае я побежала. Вам ничего не нужно? — спросила Энни.
— Совершенно ничего, — заверила няня. — Мы прекрасно проведем время.
Едва Энни приехала на работу, ее позвали в кабинет Норы Бакли.
— Это пришло по факсу от «Пьетро д'Анджело и Джонсон», — сообщила она. — Соглашение между «Лейси натингс корпорейшн» и «Ченнел корпорейшн». Я его прочитала. По-моему, все в порядке. Позвони им и скажи, что подпишешь бумаги сегодня днем. Когда можно ожидать доставки товара?
— Как только бумаги будут подписаны, пойду в магазин и выберу все сама, — пообещала Энни. — Но мне нужна специальная стеклянная витрина, чтобы выставить вещи. Не хочу, чтобы слишком много рук их трогало. От этого они будут выглядеть поношенными, а ведь каждая вещь слишком дорога, чтобы терпеть такие убытки!