Опасные пути
Шрифт:
— Счастливо вылез из западни! — захихикал он, — больше меня уже не поймают! С той минуты, как я увидел, что маркиза сделалась на целую голову короче, я совершенно успокоился. Она была последней из тех, кого я мог опасаться. Ха-ха-ха! Кто знает, не придется ли мне когда-нибудь опять выехать через эти ворота!
Он похлопал по своим мешкам, потом ударил по лошадям и погнал их по большой дороге.
Это был Морель, отправившийся странствовать по белу свету.
В ночь, последовавшую за этим кровавым днем, в одной из комнат Орлеанского дворца стояли
Это были: маркиза Монтеспан и ее сестра де Тианж, Дегрэ и Пикар. Атенаиса держала в руках мехи, которыми раздувала огонь; Пикар сгребал уголья кочергой. Пламя пожирало ворох бумаги, какую-то книгу в переплете, который трещал и лопался так, что искры летели из камина.
Слоновая кость, которой был украшен переплет, от жара развалилась на куски; все быстрее улетали горящие листы в каминную трубу, пока не осталась лишь крошечная кучка. Когда и она, подобно черной паутине, прорезанной золотыми искрами, унеслась вслед за сгоревшими листами, — из груди маркизы Монтеспан вырвался вздох облегчения.
— Благодарение небу! — сказала она, — книга уничтожена! Это — второе важное сожжение, случившееся сегодня. Источник зла иссяк.
Когда Дегрэ и Пикар удалились, Атенаиса, сев возле своей сестры, произнесла:
— Теперь все в моих руках, я всего достигла, я свободна, и дни моего величия начнутся с этого дня, когда Мария Бренвилье кончила жизнь на эшафоте, а зловредная книга сгорела в этом камине. Проклятие уничтожено. Пикар и Дегрэ вполне заслужили мою благодарность, добыв проклятую рукопись из министерства полиции.
С этими словами она села за свой письменный стол.
Через два дня Париж обогатился новым полицейским инспектором: Дегрэ получил это назначение по указу самого короля, перескочив через три ступени зараз, между тем как при обыкновенных обстоятельствах употребил бы на это не менее двенадцати лет.
Пикар занял в бюро ла Рейни место покойного де Риона. Он, наконец, завоевал свое счастье. На его пальце появился дорогой бриллиант, которого раньше никто не видел у него.
XXVI
В 1685 году
Пронеслись годы; вечно катящееся колесо времени своими могучими поворотами раздавило многих могущественных, вознесло на высоту многих ничтожных, бросив их в водоворот жизни, полной блеска, которого большинство не выносит безнаказанно, платится за это слепотой и в этой темной, ужасной ночи доходит до гибели.
Король Людовик XIV стал могущественнее, чем когда-либо; блеск роскоши, военное счастье, лесть и беспримерно-наглое презрение к чужому праву послужили твердой опорой его трону. Вместе с возрастанием его собственного величия достигли высокого положения и те молодые люди, которые поднимались вместе с ним, достигшим, наконец, положения народного идола.
Одни из них, не выдержав бешеной погони за счастьем, отстали на полпути; другие подверглись гневу сильнейших, чем они сами; один мрачный взгляд, один жест последних — и все надежды разлетались прахом, и счастлив
Куда исчезли блиставшие, подобно метеорам, красавицы, блеск которых на краткие моменты разгонял тучи на горизонте придворной жизни? Где Атенаиса Монтеспан, хвалившаяся, что благополучно прошла свой опасный путь, достигла цели и прочно утвердила свое владычество?
Вопли монаха в замке Мортемар неразрывно слились с ее жизнью: его проклятие разразилось над нею подобно нагрянувшей грозе. Атенаиса свергла одну несчастную, но зато другая, счастливая, свергла смелую маркизу Монтеспан. Колесо событий сбросило в бездну одну, вознесло на высоту другую.
Дети, родившиеся у Атенаисы от преступной любви, не спасли ее положения: коронованный любовник с каждым днем становился все холоднее; начались оскорбления, унижения, пока, наконец, в один прекрасный день к маркизе явилась прелестная женщина и сказала ей кротко, но твердо:
— Король поручил мне передать Вам, что с прошлым покончено. Не пишите больше писем, не рискуйте искать свиданий! Король больше не желает видеть Вас.
Эта женщина называлась теперь мадам де Мэнтенон.
Но Атенаиса все-таки старалась увидеться, писала письма. Наконец, когда ее перестали принимать, она решилась удалиться от двора. Ей перестали кланяться, никто из выдвинутых ею людей не думал о брошенной любовнице короля. Она отжила свой век и чувствовала себя в тысячу раз несчастнее, чем Лавальер, потому что ее сердце точил червь честолюбия, ненависти и бессильной ярости. Проезжая мимо решетки Версальского парка, она видела, как ее братья и сестры целовали руки мадам де Мэнтенон, на той самой террасе, где когда-то Лавальер лежала в обмороке, пока король Людовик болтал с маркизой Монтеспан.
Кто же была мадам де Мэнтенон? Вдова Скаррона, воспитательница побочных детей короля, простая наемница. Сначала король был совершенно равнодушен к ней, потом она сделалась ему необходимой; затем он стал удивляться ею и, наконец, пришла любовь. Вот по каким ступеням прошла мадам де Мэнтенон, чтобы завоевать сердце короля.
Когда Атенаиса покидала Версаль, ей во мраке ночи чудилась фигура монаха и слышался его голос:
— Погибель дому твоему, герцог Мортемар! Да падет на тебя проклятие!
Как радовалась Атенаиса, когда умерла королева! Она надеялась занять ее место, а вместо этого сама оказалась изгнанной.
В предместье Св. Иакова, в Париже, находился монастырь Кармелиток. За стенами и решетками этого монастыря проводила в печали остаток своей разбитой жизни сестра Луиза, когда-то герцогиня Лавальер.
В другом предместье Парижа, Монмартре, находился женский монастырь Св. Иосифа. Здесь нашла себе приют женщина, не заботившаяся ни о Боге, ни об утраченной любви, но стремившаяся к мирной тишине монастырской кельи только для того, чтобы в уединении обдумывать, как вернуть себе утраченные сокровища, как снова завоевать исчезнувший блеск. Эта женщина не приняла монашеского имени: она до последнего дня своей жизни называлась Атенаисой де Монтеспан. Умирая она сказала: