Опасные союзники
Шрифт:
– Охо-хо-хо! – заорал Бурраш, падая в лоток ручья. Мартин знал, что орк боялся высоты, но не говорил об этом. Но раз прыгнул орк, гном был где-то неподалеку.
Скорость скольжения увеличивалась, и Мартин отчаянным усилием воли старался подавить все мысли о том, что их ожидало внизу – илистая пойма или горка булыжников? В любом случае все произойдет быстро, никакой боли – шмяк, и все.
Мгновения летели за мгновениями, скольжение то ускорялось, то замедлялось, когда русло становилось ровнее, но затем – недолгий полет и вновь приземление в русло, теперь уже более
Мартин нагнал Рони и поддал ему в поясницу.
– Ой! – закричал тот.
– Ой! – повторил Мартин, когда ему поддал Ламтак. Затем всех догнал Бурраш, и вся группа соскочила с небольшого обрыва в холодное озерцо на дне почти закрытой пещеры.
Оказавшись в ледяной грязи и почти в полной темноте, Мартин на мгновение испытал страх, но, вспомнив, как им повезло, успокоился. Поднялся на ноги, огляделся, и его примеру последовали остальные.
Поначалу им казалось, что они здесь одни, но вдруг недвижимые синеватые сталактиты колыхнулись, и на четверку взглянули сотни пар глаз. Это было сбежавшее войско Середы, вместе с сержантами, офицерами и даже командиром Генрихом.
– Какая радость! – воскликнул он с песчаного берега. – А мы думали, что вы геройски погибли!..
– Ага, как же, – пробурчал Ламтак, находясь по грудь в грязи, и двинулся к берегу.
– Но как вам удалось выпутаться? – продолжал удивляться командир Генрих.
– Сначала мы приняли бой, а потом прыгнули в ручей, – ответил Мартин, выходя на берег. – Здесь есть вода потеплее, чтобы ополоснуться?
– Конечно, у выхода начинается озеро, там вода значительно теплее.
– Спасибо, – кивнул Мартин и пошел к озеру, чавкая набитыми грязью башмаками.
У озера бойцы скинули грязные вещи и, помывшись, принялись за стирку. Мыльной воды и щелока, конечно, не было, но вода оказалась достаточно мягкой, так что обошлись.
– Ох, и союзнички у нас, – проворчал Ламтак, отжимая бороду. – Если они так всякий раз драпать будут, много мы не навоюем.
Подошел один из унтер-офицеров и сел в нескольких шагах на песчаном берегу. Мартин покосился на него. Сейчас солдаты Середы были похожими на морлингов. Не так чтобы одно лицо, но черты их заострились, уши и носы вытянулись – сказывалось пребывание в воде.
Унтер-офицер улыбнулся, и Мартин, подойдя к нему, спросил:
– Ты Густав?
– Я думал, не узнаешь, – еще шире улыбнулся морлинг, демонстрируя ряд заостренных, совсем не человеческих зубов, и протянул руку, которую Мартин осторожно пожал – холодную и мозолистую кисть с длинными костистыми пальцами.
– Да, узнать тебя нелегко, – признался Мартин. – Это что же, все войско состоит из ваших?
– Кроме сержантов и офицеров, – кивнул Густав и снова улыбнулся.
– Но ты здесь выглядишь совсем по-человечески. Это какое-то колдовство?
– Нет, не колдовство. Морлинги, глостеры и прочая нечисть, как вы нас называете, в пределах Змеебада выглядят именно так. Даже наша прекрасная Середа…
– Что? – переспросил Мартин. Потом оглянулся на Рони, который все еще полоскал подштанники.
– Что? – спросил он уже тише.
– Что слышал, – усмехнулся морлинг.
– Она из морлингов?
– Нет, не из морлингов. Но если я скажу тебе, ты сблеванешь своим офицерским завтраком прямо здесь.
Мартин испытующе посмотрел в водянистые глаза морлинга и недоверчиво ухмыльнулся.
– Почему завтрак офицерский?
– Потому, что вы здесь на особом положении. Но ты хотел спросить не о завтраке, правильно?
– Именно о завтраке. Вас что, кормят хуже?
– Конечно, хуже. Из общего котла.
– Почему вы отступали, ведь их было не так много? Мы могли опрокинуть их и посечь.
– Может, и могли бы, но глостеры появились слишком неожиданно.
– А часовые?
– Их перерезали и побросали в пропасть. Такое иногда случается.
– Да уж знаю.
– Поднимаемся!.. Все поднимаемся!.. – громко объявил командир Генрих. – Разведка сообщила, что противник убрался!.. Поднимаемся и встаем на марш!..
90
Противник действительно ушел, не тронув оставленный войском Середы лагерь. Шатры, кухня, даже беседка для офицеров со столами и скатертями остались нетронуты. О том, что здесь побывали чужаки, говорили следы от подошв в рубчик, а у здешнего войска подошвы были в косую полоску.
– Ух ты! Даже мой мешок не потрошили! – обрадовался Ламтак, выволакивая из-под койки свои пожитки.
Оказалось, что и остальные мешки также не были разграблены.
– Видно, быстро убегали… – предположил Мартин и, сняв сырой мундир, развесил его на сосновой ветке, которые здесь использовали вместо плечиков.
– Только мои болты уже никто не вернет, – заметил Рони, ставя в угол арбалет.
– Да наплюй! – посоветовал Бурраш. – Зато ты нас из такой дыры вытащил.
– Я? – удивился Рони.
– Ну, а кто еще? Не мы же с пеньком?..
Ламтак хотел было возразить, но, наткнувшись на красноречивую гримасу орка, тоже кивнул.
– Да, ты свалил тех здоровяков с офицером, и мы рванули в ручей. Если бы не ты… Короче, не доставай нас, Рони. Лучше сбегай и узнай, как там с обедом.
Обрадованный похвалой, Рони с готовностью побежал узнавать, а Мартин поправил овчину, сел на топчан и перевел дух. Что там этот морлинг говорил о госпоже Середе? На что намекал? Зная подлость морлингов, можно было предположить, что это провокация и желание поиздеваться над людьми, существами более высокого уровня, однако Мартину казалось, что Густав сказал правду. Мол, расскажу, кто она, и тебя стошнит.
Казалось бы – ну и пусть она будет кем угодно, у него в этих местах интерес короткий, схватить золотую пантомиму, ноги в руки и домой. Однако госпожа Середа Мартину нравилась, и ему досадно было узнать, что она нечто такое, от чего и стошнить может. Это было хуже осознания того, что Рони с ней ночевал. Впрочем, и с этим еще предстояло разобраться, уж больно крутил Рони со своим рассказом. Либо там ничего не было, либо… его стошнило?
– Ух ты, – выдохнул Мартин и поднялся с топчана, чтобы размять ноги и снять возникшее волнение.