Опасные тайны
Шрифт:
— Он говорил то же самое, — сквозь зубы процедила Келси.
— Правда? — смеясь, Наоми вытерла выступившие на глазах слезы. — Ты хочешь сказать, что спросила Гейба, спит он со мной или нет? Господи, Кел, да ему едва перевалило за тридцать, а мне уже почти пятьдесят!
— Разве это что-то меняет?!
Наоми никак не могла успокоиться. Улыбка так и осталась на ее губах.
— Вот теперь я действительно польщена! Ты действительно поверила, что такой красивый — бог свидетель, он действительно очень
Келси рассматривала Наоми со всем вниманием, на какое была способна в своем состоянии. Она отметила и классические черты лица, и гибкое, молодое тело под легким белым халатом.
— Я не имела в виду романтическое увлечение, — произнесла она как можно спокойнее.
— Понятно. — Наоми кивнула, стараясь справиться с собой. — Значит, ты решила, что между Гейбом и мной существует любовная связь? И в первую очередь — связь физическая? — Наоми поджала губы. — С каждой минутой я чувствую себя все моложе и моложе.
— Прежде чем ты начнешь все отрицать, позволь мне, пожалуйста, сказать тебе две вещи. — Келси вздернула голову и посмотрела на мать сверху вниз. — Во-первых, мне нет дела до того, с кем ты спишь. Будь у тебя хоть двадцать любовников, мне это безразлично. И во-вторых, я слышала, как ты… слышала вас вчерашней ночью. С ним.
— Ой! — выдохнула Наоми и, зардевшись как маков цвет, прижала ладони к щекам. — Как неловко получилось.
— Неловко? — воскликнула Келси. — Это — неловко?
Наоми, поняв, что ей пора начать говорить ясно и определенно, подняла руку.
— Давай разберемся с твоими заявлениями по порядку. Во-первых, несмотря на то, что ты думаешь, — или на то, что тебе внушили, — я никогда не была неразборчива в связях. Ты можешь мне не верить, но твой отец был моим первым мужчиной. И до тех пор пока меня не выпустили из тюрьмы, — а если точнее, то на протяжении еще двух лет после этого, — у меня никого не было. Потом появился он. С тех пор этот человек является моим единственным любовником.
Наоми встала, так что теперь они с Келси оказались лицом к лицу.
— Если это правда, — заявила Келси, — тем хуже. Как ты можешь равнодушно относиться к тому, что он обманывает тебя с другими?
— Ни один мужчина не сможет изменить мне больше одного раза, — произнесла Наоми так, что Келси не только сразу же ей поверила, но и поняла. — Прошлой ночью со мной в спальне был вовсе не Гейб. Это был Моисей.
Келси лишилась дара речи. Запал ее неожиданно прошел, и она бессильно опустилась на скамеечку.
— Моисей. Твой тренер…
— Да. Мой тренер, мой старый друг, мой любовник.
— Но Гейб… Он же все время хватает тебя руками!
— В таких случаях обычно говорят — «он мой старый друг». Но это на самом деле так. Если не считать Мо, Гейб мой самый близкий и верный друг. Мне очень жаль, что ты не поняла…
— Господи! — Келси крепко зажмурила глаза. Все, что она наговорила, внезапно обернулось против нее, и теперь Келси чувствовала такое унижение, какого не испытывала, наверное, никогда в жизни.
— Господи! — повторила она. — Теперь понятно, почему он так рассердился.
Наоми, рискуя быть отвергнутой, осторожно погладила Келси по голове.
— Ты ни о чем его не спрашивала? — мягко спросила она.
— Нет. — Ее собственные слова возвращались к ней и жалили, как пули. — Нет. Я была слишком уверена. И еще мне было стыдно, что он заставил меня так забыться, хотя бы на несколько минут. Я никогда… только с Уэйдом… В общем, это неважно, — быстро сказала она. — Сгоряча я наговорила ему целую кучу гадостей.
— Твое положение было довольно сложным. Хочешь, я позвоню ему и все объясню?
— Нет. Утром я сама поеду туда и извинюсь перед ним лично.
— Тебе это отвратительно? Я имею в виду — извиняться?
— Почти так же отвратительно, как быть неправой, — призналась Келси, которой всегда было непросто переступить через собственную гордость. — Мне очень жаль.
— Не жалей ни о чем, Келси, особенно если это касается меня. Ты вступила в мир незнакомых людей, доверившись твоим собственным чувствам и понятиям.
— Изобретаешь мне оправдания?
— Я твоя мать, — тихо сказала Наоми. — Возможно, со временем мы обе к этому привыкнем. А теперь иди поспи. И если завтра тебе не захочется одной предстать перед львом в его клетке, я поеду с тобой.
Но Келси поехала одна. Для нее это был вопрос самоуважения. Сначала она хотела отправиться на ферму Гейба на машине, но это было бы чересчур быстро, а Келси — несмотря на то, что пролежала без сна большую часть ночи, — так и не сумела найти подходящих слов и не решила, какой тон выбрать.
Поэтому она попросила подобрать ей подходящую лошадь. Поездка верхом помогла бы ей освежить голову и успокоить взвинченные нервы.
Она нашла Моисея в конюшне, где он втирал мазь в шею чалого жеребца, но не решилась подойти к нему сразу. Как ей теперь к нему относиться, зная, что он — любовник Наоми?
Несколько секунд Келси просто стояла, наблюдая за ним. Руки у Моисея были широкими в кисти, темными of загара, но удивительно нежными. На запястье он носил кованый медный браслет, а в лежащей на спине толстой косе черных волос было столько же, сколько и седых. Лицо его никто не назвал бы красивым — главным образом из-за внушительного носа и обветренной, грубой кожи, но Келси сказала бы, что оно и не из заурядных. Тело тренера выглядело жилистым, крепким, с той звериной гибкостью и грацией, которые отличали и Гейба.