Опасный беглец. Пламя гнева
Шрифт:
«Бросить палку?» — Аслим окончательно растерялся. Он пошёл к начальнику участка.
— Как мне быть, туван? Пойти под суд?… Потерять звание мандура?… Но и без палки тоже нельзя! Как мне быть, туван? — Аслим чуть не плакал.
Начальник улыбнулся.
— Мы с тобой знаем лучше, Аслим, — сказал начальник. — Работай по-старому.
Это был голландец, плотный, уверенный человек, с той особенной голландской кожей, которая даже в сильную жару остаётся молочно-бледной.
— Работай по-старому, — сказал начальник. — Такой контролёр удержится недолго. Он пойдёт под суд раньше, чем ты.
Глава
ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ
— Новый контролёр наводит новые порядки, — скоро сообщили резиденту Михельсу. — Он собирает туземцев даже в неслужебное время. Он разбирает их дела. Он выслушивает их жалобы.
— Собирает туземцев? Выслушивает их жалобы? Опасный человек! — вскипел генерал. — Это плохо кончится!
Свинцово-серая труба парового судна три недели спустя показалась у входа в крошечную натальскую бухту.
— «Вулкан»!… «Вулкан» пришёл!…
На берегу началось смятение. Малайцы попрятались в свои хижины; китайские торговцы, побросав лотки, бежали укрыться по задам базара.
— Резидент едет!… Большой туван едет!…
Старичок-казначей выбежал на свою веранду чистить синие форменные брюки. Худые стариковские ноги дрожали, выглядывая из коротких парусиновых штанов.
Но больше всех испугался Темал.
Он убежал в кухню и забился за ящики. Минуту спустя Эдвард заглянул в кухню и уже не увидел его. Темал исчез.
«Что такое?» — Эдвард посмотрел всюду, обыскал весь дом. Темала не было нигде.
— Вот чудеса! У меня слуга сбежал, — сказал Эдвард в окно старичку-казначею.
— Сбежал? Значит, вор! — коротко сказал старичок. Он спешил к берегу, спрятав в форменные брюки худые, искусанные мошкарой ноги.
Эдвард раскрыл саквояж. Деньги, пистолеты — всё было на месте.
«Нет, не вор! — подумал Эдвард. — Здесь что-то другое».
За посёлком спешно строились для торжественной встречи солдаты натальского гарнизона. Майор де Рюйт проскакал на серой лошади, махая рукой на скаку.
— Резидент едет!…
Эдвард тоже пошёл к берегу, короткой дорогой, через пустыри.
Тропический лес здесь подступал к самому посёлку, колючие кусты буйно разрослись по краю пустыря.
Задумавшись, Эдвард шёл мимо кустов. Он сжимал в руках папку с делами.
— Туван! — вдруг услышал он тихий голос неподалёку от себя. — Поди сюда, туван!…
Эдвард пошёл на голос и увидел в кустах на краю леса зелёную повязку, худые плечи и тёмное, как табачный лист, лицо своего слуги, Темала.
— Темал! — вскрикнул Эдвард. — Что такое? Почему ты прячешься, Темал?.
Слуга не поднимал головы из кустов.
— Судно! — тихонько сказал он. — Я испугался судна большого начальника, туван-бесара.
Темал сел в кустах и со страхом поглядел вокруг.
— Он помнит меня! — сказал малаец. — А у большого белого начальника длинные белые руки, он везде достанет меня.
— Что же ты сделал, Темал? — удивился Эдвард.
— Я ничего не сделал. Я только видел, — объяснил Темал. — Я был с моим туваном Ван-Клереном далеко в чужом кампонге. Какой плач поднялся по кампонгу, когда Ван-Клерен приехал!… Мужчин ловили и вязали, у женщин выдёргивали серебряные бусы из волос. Я ещё не знал тогда, что всё это собирают для самого резидента, для большого туван-бесара. Скоро его судно с серой трубой показалось в устье реки. Мой туван велел мне идти с ним на судно к туван-бесару и нести за ним ящик очень тяжёлый. Мы спустились по лесенке в самое брюхо судна; мой туван пошёл в каюту к генералу, а меня оставил у дверей. На судне всё время пыхтела машина, снизу несло ужасным жаром; у меня кружилась голова. Я слышал, как туван-бесар громко кричал за дверью: он сердился за что-то на моего тувана. Потом они открыли, дверь и велели мне внести ящик. Ящик был очень тяжёлый; я споткнулся на пороге и уронил его. От ящика откололась дощечка, и рупии, серебряные рупии, посыпались на порог. Тут были и слитки, и старинные монеты, и бусы, которые малайские женщины вплетают в волосы. Я бросился собирать их, но Ван-Клерен закричал и велел мне убираться, а генерал сшиб меня и ударил ногой в поясницу. Я не помню, как я уполз оттуда, только знаю, что генерал мне теперь не простит: я видел то, чего не надо было видеть. Где бы я ни был, он до меня доберётся.
— Может быть, он забыл твоё лицо, Темал, — сказал Эдвард.
Но Темал покачал головой.
— Генерал всё помнит, — сказал Темал. — Он всё помнит и никому не прощает. Он и тебе не простит, туван.
— Чего же?
— Того, что ты заступаешься за здешних людей. Того, что не собираешь для него денег. Берегись туван-бесара: он тебе отомстит.
И Темал снова лёг в кусты. Он тихонько махнул рукой на прощание Эдварду и пополз к лесу.
Тяжёлое чувство, похожее на предчувствие недоброго, сжало сердце Эдварда. Но надо было идти встречать генерала. Он поспешил к берегу.
Все чиновники собрались на камнях, у самой воды. Генерал сошёл на берег, сумрачный и недовольный. Он хмуро осмотрел Эдварда, его серые панталоны в обтяжку, растрепавшиеся волосы и толстую папку с делами.
— Как у вас, господин контролёр, обстоит дело с денежной отчётностью? — спросил генерал.
Эдвард смутился. Все денежные дела он доверил старичку-казначею. В горячке первых месяцев работы Эдварду некогда было думать о деньгах.
— Кажется, всё благополучно, экселлентье, — неуверенно ответил Эдвард.
Генерал неожиданно пришёл в хорошее настроение от этого ответа. Он подозвал к себе старичка-казначея и долго с ним говорил.
— Теперь займёмся нашими злодеями, — сказал генерал. — Я сам их допрошу.
Все расположились на большой террасе правительственного бенгало. Генерал велел привести заключённых.
Первым ввели малайца в полосатой повязке.
— Си-Памага, главный злодей! — объяснил де Рюйт. — Лучший охотник на Суматре. Без промаху бьёт из лука, из карабина, из сумпитана. На тигра один ходил.
— Говори, Си-Памага! — сказал генерал Михельс. — Ты подстрелил Ван-Клерена?
Малаец ступил вперёд:
— Да, туван.
— У тебя были сообщники?
— Были, туван.
Генерал приподнялся. Он не ждал такого скорого признания.
— Кто они? Называй!
— Весь кампонг, туван.
— Кто зачинщики? Говори!
— Амтенар шёл против нашего закона, туван. Он забирал наш рис, угонял наших буйволов, уводил наших сыновей и братьев. Он оставлял стариков без опоры, детей без родителей. Люди жевали корни и листья в лесу, а он забирал всю кукурузу с наших полей. Он пошёл против нашего закона, туван, и весь кампонг решил: этого амтенара надо убить.