Опасный босс моей подруги
Шрифт:
– Да, - улыбается он.
– Именно так.
– Тебе, походу, не угодишь...
– Мне просто нравятся чувственные женщины. А так получается, что с такими отношения выстроить у меня не получалось.
– Почему?
– Давай поговорим о тебе, - хмурясь, меняет тему он.
– Хорошо...
– Скажи мне, Карин, как давно ты трахалась в последний раз?
Оторопеваю.
– Ты кроме как о сексе, можешь сегодня о чём-нибудь думать?
На самом деле сейчас мне это снова нравится...
Он подходит к столу и разливает по чашкам ароматный, дымящийся чай.
– Могу. Смысл? Так как
– Два месяца назад, - отвечаю я.
– А почему тебя это так интересует?
Он усаживается напротив.
– Потому что, чем дольше мы общаемся, не трахаясь, тем сложнее мне не концентрироваться на этой теме.
– Почему?
– Потому что потребность никуда не исчезает. Ты же продажник, должна понимать. Она наоборот, становится главенствующей.
Пару минут мы молча пьём чай. Хотя я, скорее, просто пригубливаю - слишком горячий. Платон так смотрит на меня, что я то и дело отвожу взгляд в сторону. А еще думаю о том, правильно ли поступила, придя к нему. И его взгляды, и вопросы, которые он задаёт, однозначно говорят о том, что он меня очень хочет.
Он встаёт, и я едва не вздрагиваю.
– Пойду переоденусь в домашнее, - говорит он, - И надо будет спать уже ложиться. Ты в душ пойдёшь, или хочешь в джакузи поваляться?
Смущённо отвожу в сторону взгляд, пожимаю плечами.
– В душ.
Платон проходит мимо меня, но вдруг останавливается, заставляя посмотреть на него снизу вверх. Стараюсь не задерживать взгляда на его очень говоряще оттопырившихся спереди брюках.
– Ты знаешь, - негромко произносит он, - если бы я сам лично не видел твоего бывшего, я был бы уверен в том, что ты девственница. И, честно говоря, очень трудно поверить в то, что он у тебя третий.
– Почему?
– растерянно спрашиваю я.
Он присаживается передо мной на корточки. Чувствую аромат его туалетной воды...
– Карин.
– Да?
– Посмотри мне в глаза.
Заставляю себя это сделать. Смущаюсь ужасно. И, во многом потому, что он снова производит на меня какое-то чарующе-возбуждающее впечатление.
– Тебе неуютно здесь?
– Немножко...
– Ты меня стесняешься?
Отпускаю взгляд и тихонько киваю.
– Да...
Он нежно берёт меня пальцами за подбородок и, чуть приподняв, заставляет посмотреть ему в глаза. Убирает руку.
– Тебя смущает наша разница в возрасте?
– Нет-нет, - горячо восклицаю я, - дело не в этом! Наоборот, мне нравится, что ты меня старше!
– А в чём тогда?
– глаза чуть прищурены.
– Я же вижу, что ты меня хочешь. Почему тогда так стесняешься?
– Просто...
– легонько облизываю губы.
– Просто ты... Ты заставляет меня так странно чувствовать себя, что я... Я., как бы бью себя по рукам, понимаешь? Осаживаю назад... Мне не хочется, чтобы ты воспринимал меня легкомысленной девушкой... Я не такая, как те, с кем ты, наверное, привык общаться... По крайней мере мне действительно трудно говорить о сексе... С тобой. Потому что говорить о сексе с тобой, это будто им заниматься...
– Понял, - чуть кивает он.
Он встаёт и протягивает мне руку.
– Пойдём в душ вместе?
Впечатление, что у меня вот-вот сорвёт тормоза, что я удерживаюсь из последних сил.
– Платон, я...
– нервно сглатываю.
– Просто
Осторожно кладу пальцы на его. Он берёт меня за руку и мягко тянет наверх. Встаю. Боюсь смотреть ему в глаза. Я ведь вся мокрая там уже...
Он ведёт меня в ванную. После того, как мы заходим, закрывает дверь и поворачивается ко мне.
– Ты позволишь мне снять с тебя это?
Закусываю губу и киваю. Как же колотится сердце...
Платон мягко берётся пальцами за края пижамы и снимает с меня топ. Поднимаю руки, высвобождаясь от одежды. Мне кажется, что я сейчас умру от безумной смеси сильного стыда и дикого возбуждения.
Платон смотрит на мою грудь. Напряжённые соски торчат вперёд. Кожа в мурашках.
– Охренеть, - тихо говорит Платон.
– Я и не думал, что ты настолько восхитительна.
Это смущает меня настолько, что я пытаюсь прикрыться рукой, но Платон мягко останавливает меня.
– Не надо, - убирая мою руку в сторону, говорит он.
– Позволь мне насладиться этой красотой.
– Ты правда считаешь её красивой?
– вопрос будто прорывается сквозь волну жгучего стыда.
Моя грудь из-за того, что она маленькая и при этом с торчащими, довольно заметными под одеждой сосками - давний предмет моих комплексов. В футболках я всегда казалась "плоской", особенно, когда сутулилась, но зато соски торчали так, что создавалось впечатление вытянутых вперёд остроконечных конусов. Когда я мёрзла, это настолько бросалось в глаза, что в старших классах школы меня постоянно дразнили мальчишки, особенно на уроках физкультуры, которые часто проходили в довольно прохладном зале, либо на улице. Именно поэтому футболки я предпочитала либо не носить вообще, либо надевала под них пуш ап с плотными чашками. А сейчас, из-за сильного возбуждения и довольно свободной пижамы, соски вообще превратились в два плотно сжатых, каждый сантиметра полтора длиной, цилиндрика со сморщившимися тёмными ареолами вокруг них.
– Она охрененная, - очень серьёзно произносит Платон, и я чувствую, что моя грудь ему и правда очень нравится.
– У меня колом стоит от того, что я вижу.
Он протягивает вперёд руку и легонько касается моей груди пальцами. У меня дыхание перехватывает от этого обжигающего прикосновения. Чуть вздрагиваю, горячо дышу...
Властная ладонь чуть сжимает левую грудь, Между ног теперь - просто какой-то пульсирующий вулкан... Чувствую, что сильно теку... Буквально ощущаю это...
Платон наклоняется ко мне и, не убирая с груди ладони, жадно обхватывает губами сосок. Невольно застонав, запрокидываю голову, закрываю глаза, зарываюсь пальцами в короткие мягкие волосы... Боже, как приятно... Как же приятно...
Пальцы Платона скользят по моей обнажённой коже, губы ласкают грудь, но я понимаю это будто бы отстранённо, потому что то, что со мной происходит во время этих ласк, заставляет меня испугаться.
Ощущения приятные до безумия, но они настолько сильные, что я еле стою на подкашивающихся ногах. Любое прикосновение Платона вызывает у меня просто рой мурашек, но он не просто касается меня, он делает это так, что из меня уже просто льёт. Просто трепещу от его ласк.
Платон поднимает голову и смотрит мне в глаза. Тёмные глаза прищурены, взгляд внимательный, изучающий и будто немного насмешливый.