Опасный босс моей подруги
Шрифт:
– Я приревновала тебя...
– чуть ли не шепчу я.
– Я думала, ты серьёзно ко мне относишься...
– Карин, ты меня извини, но у тебя какие-то подростковые реакции. Я помогал человеку, которому стало плохо. Оля соскучилась и решила мне написать. Ты увидела это сообщение. Что стоило дождаться меня и излить своё праведное возмущение? Зачем убегать в ночь в одном платье?
Зачем убегать от меня, когда я тебя зову? Почему бы не взять трубку, когда я тебе звоню?
– Я не слышала твоих звонков, - оправдываюсь
– И у меня экран намок...
Не выдерживаю. Слёзы льются сами собой. Башка уже заболела от этих переживаний... Что за долбанное окончание такого прекрасного вечера... Отворачиваюсь к окну, смахиваю пальцами слёзы, но они всё текут и текут. Изо всех сил стараюсь не издать ни звука.
В зеркало вижу внимательный взгляд сурового Сергея. Отворачиваюсь ещё больше. До боли закусываю губу.
Ничего не хочу. Хочу спрятаться и всё. И плевать уже, в этой квартире или в общаге...
Платон вдруг придвигается ко мне и обнимает. И это простое объятие срабатывает, как какой-то тумблер...
Резко оборачиваюсь, и, уткнувшись в него, тихо реву. А он гладит меня по волосам, легонько так, нежно... А я из-за этого реву только ещё больше.
Но потихоньку успокаиваюсь. Наконец высвобождают из его объятий, выпрямляюсь и вытираю слёзы. Озираюсь по сторонам. Машина стоит. У нужного и уже знакомого мне подъезда.
– Пойдём?
– спрашивает Платон.
Я вся зарёванная. Блин, у него даже рубашка помялась и намокла...
Стараясь снова не расплакаться, киваю.
– Спасибо, Серёг, - говорит Платон.
– Доброй ночи.
– Доброй, - глядя на нас в зеркало заднего вида, отзывается водитель.
Шмыгнув носом, тоже тихо прощаюсь с ним. Уверена, он считает, что его шеф связался с психованной идиоткой...
Мы с Платоном выходим, поднимаемся по ступенькам и подходим к подъездной двери. Чёрный автомобиль уезжает, скрывается за углом дома и вскоре во дворе становится тихо.
Пикает дверь. Платон открывает её, пропускает меня вперёд. Слышу голос консьержки, но стараюсь на неё не смотреть. Представляю, какой у меня сейчас вид...
Но зеркало в лифте - неумолимо. Выгляжу я просто пипец... Красная, опухшая от слёз, лохматая, с потёкшей тушью... И платье влажное и помятое... Ну, и плевать... Ну, и... плевать...
Спустя минуту лифт останавливается на моём этаже.
– Ключи у тебя с собой?
– В сумочке...
– опустив глаза, еле слышно отвечаю я.
– Мне - наверх. Выспись.
Закусив губу, слабо киваю. Блин, ну неужели даже не обнимет меня?
Блин,.. Как же мне погано...
Выхожу на площадку. Шмыгнув носом, оборачиваюсь.
Лицо Платона непроницаемо. Вид уставший. В знак прощания он поднимает ладонь, нажимает пальцем на кнопку и двери закрываются.
Лифт едет вверх.
Хочется курить... Хорошо хоть сигареты есть... Я редко курю, и пачку оставила в квартире, чтобы Платон не увидел
Иду к двери. Из-за слёз уже щиплет щёки... Кожу саднит... И из носа течёт... Блин, какая же я дура... Сама всё испортила... Теперь Платон даже разговаривать со мной не станет больше... Ну, пипец просто... А как классно всё начиналось!
Подхожу к двери. Достаю из сумочки ключи. Маленькая связка выскальзывает из дрожащих пальцев и со звоном падает на бетонный пол. Закрываю глаза ладонью, сползаю по двери спиной и, уткнувшись в собственные колени, тихо плачу.
Глава пятнадцатая (Платон)
Геморрой. Не в прямом смысле, конечно. Но в переносном - вот прямая ассоциация. Блядь, ебнуться можно с ее характера. Упрямая, дерзкая, закомплексованная. Нахуй ее. Вот серьёзно, Платон, ты чё, блядь, мазохист? Нахер тебе этот геморрой?!
Жил не тужил. Трахал красивых тёлок, которые круглосуточно сосать готовы за бабло и статус; думал о работе; планировал смотаться на острова в эти дни. И почему не поехал? Из-за этой истеричной бабы? Ты чё - дурак, Платон, м? Ты совсем дебил? Все планы похерил, носишься с ней. Это потому, что она тебе не дала, да? Так ты ещё в пиздострадальцы запишись! Давай, чё ты?
Нажимаю кнопку "Стоп". Прогрохотав, лифт дёргается и замирает. Ничё, если кому вдруг среди ночи понадобится - там второй есть.
Взгляд в зеркале откровенно уставший. Провожу ладонью по лицу, шуршу щетиной, смотрю снова. Спать надо. Тебя сейчас к ней тянет только потому, что ты её хочешь. Платон, успокойся. Она - геморрой. С такими связываться не нужно вообще. Хули ты в романтику ударился? Видишь, она ебанутая? Или ты совсем потерялся? Ты ещё влюбись в неё, блядь.
Паспорт ей, блядь, покажи! А хер тебе не показать? И, блядь, ведь показал! Причём, паспорт, а не хер. Пиздец, она уже сейчас пытается из тебя верёвки вязать! Ты чё, дурак? Она на десять лет тебя младше, а ты её слушаешь! Она вообще кто, Платон9 Обычная девчонка из регионов, приехала сюда, жила в какой-то сраной шарашке. Ты на красоту повёлся?! Ты мало, что ли, красивых баб видел? Почему она так тебя зацепила?!
Блядь...
Провожу пальцами по волосам, закрываю на секунду глаза. И тут же вижу её. Она улыбается. Довольная такая... Глаза -охереть просто... Щёлочки умильные. Она вообще, конечно, очень няшная... А когда улыбается или хохочет, ебнуться можно от нежности и умиления.
Уперев руки в стену, наклоняюсь к зеркалу, и стукаюсь лбом о стекло. Так и стою.
Пиздец какой-то...
Стою и думаю о её губах... Ну, не дурак, а?
Приспичило же Ольке написать именно тогда... Ох, бля...