Опасный вкус

Алекс качает головой, не соглашаясь.

– Я ничего не сделала. Правда!

Зря он ее благодарит. В его спасении нет ее заслуги. Совершенно никакой.

По правде говоря, если бы она не увидела своими глазами, как происходит истязание клятвой крови, то никогда бы и не представила весь масштаб истинной опасности.

– Карен предложила твою кандидатуру.
– Она поднимает глаза на Рафа, уголки ее губ так и норовят опуститься.
– Я на самом деле все только испортила.

Девушка кусает нижнюю губу, так что та ярко вспыхивает, наливаясь кровью. Она делает все, чтобы только не расплакаться и лишь боль помогает ей не сделать этого.

– Ты не отказалась, - говорит он ей.
– Все-таки я вампир, ты видела какими жестокими мы можем быть.

Алекс кивает. Она благодарна ему за то, что он пытается поддержать ее. Только вот легче ей отчего-то не становится. Из головы все не идут последние слова Джейка. Она не может разобраться, на фоне всей его ревности, говорил ли он правду или просто притворялся.

– Ты доверилась мне, а это дорогого стоит.

Алекс все же отстраняется от него. Футболка на нем уже высохла, но кровь вместе со своим запахом никуда не исчезла. Он весь в ней, только лицо, руки и шея чистые. Она невольно задерживает взгляд на последней, вспомнив, как показались вершины клыков у Карен.

– От тебя кровью пахнет, - говорит она, стараясь больше не поднимать глаз.

Она быстро сглатывает подступивший к горлу горький ком. Ей этого не развидеть никогда. Ей не победить эту фобию. Алекс прикрывает глаза, но все-таки вздрагивает от налетевшего озноба.

– Да.
– Он чуть было не забыл об этом.
– Поищу во что можно переодеться.

За ощущением дурноты она не видит, как на все ее слова и жесты реагирует Раф. Он воспринимает все по-своему и не сказать, что увиденное радует его. Но в конце-то концов это должно было произойти когда-то.

– Там ведь нет ничего.

– Я про Чатем или Нантакет, - откликается он, спускаясь в каюту, его практически неслышно.
– Надо очень постараться прийти туда до заката.

Алекс кивает, берясь за штурвал, - постараться, так постараться. Она смотрит вперед, на бескрайнюю даль моря, стараясь не фокусировать его на полоске земли, на постройках, на небе на ним. Они идут не домой, им нужно пройти куда дальше. И не просто пройти, а найти место для швартовки. На Нантакете, как ей помнится, стоял маяк, но вряд ли его кто-то обслуживает сейчас.

Ей нужно подумать о чем-нибудь еще, занять мозг чем-то иным. Море увлекает своим шумом, заглушает мысли. Если смотреть на него, на то как нос яхты вспахивает его просторы, на полотно паруса и снасти, которые треплет ветер, вслушиваться в шум волн, можно полностью уйти в себя и будет еще хуже.

– Раф!

Алекс наблюдает за Рафом, что заставляет упирающихся детей

облачиться в спасательные жилеты. Паоло яростно мотает головой. Темные вихры его волос топорщатся от ветра и блестят на солнце.

– Осторожность не повредит, если нет, то марш в каюту!

Алекс смотрит то вперед, то на их троицу, перебирая при этом руками, удерживая штурвал.

– Нет! Что мы будем делать там?

– Тогда надевай и без лишних разговоров.

Мальчишке достается подзатыльник, прилетевший с узкой ладошки Лизы.

– Лиз!
– восклицает он возмущенно, пытаясь отмахнуться от ее руки, что старается повторить движение.

– Ты такой упрямый! Мы ведь первый раз на яхте! Неужели не понятно?!

– Что сложного? Стой как можно шире и держись за тросы!

– Это не тросы!

– А что это? Ты и сама не знаешь!

– О, Боже!
– восклицает, глядя на эту перебранку, Раф.
– Она совсем расслабила вас!

Алекс теперь улыбается, старательно прячет улыбку и отворачивается. Он не привык к таким детям. Ее смешат его угловатые движения по отношению к ним и явное непонимание: почему они просто не делают так, как хочет он.

– Раньше все было иначе!

Алекс только кивает в ответ. Конечно-конечно!

Яхта покачивается на воде, успокоенная первым забегом. Волны тихо ударяют о ее борта. Огни выключены и ничто не говорит о том, что мы есть. Ничто не говорит о том, что мир жив. Таким образом мы экономим топливо и стараемся не привлекать внимание.

К Нантакету мы подошли в полной темноте, и стоит благодарить всех богов вместе взятых за то, что не напоролись на буек или другую яхту.

Я сижу на палубе, прижимаясь лбом к холодному леерсу. Мне не спится, не лежится в тишине и в относительном тепле каюты. Даже сладкое посапывание детей не помогает мне успокоиться и провалиться в такой желанный сон. Мои мысли то и дело возвращаются к Джейку.

Раз за разом.

Я думаю, что делать дальше. Думаю-думаю-думаю. Мне очень хочется махнуть рукой на все и вернуться. Мне кажется, что все еще может быть как прежде.

Так не будет. Я хочу и не хочу этого одновременно.

Я понимаю это головой, но сердце продолжает шептать свое, тревожить тоску и надежду.

Все так глупо получилось. Не вовремя. Страшно.

Я мотыляю ногами в воздухе, ударяя кроссовками в серый борт яхты то слабее, то сильнее.

– Прости, Коджи, но тебе придется потерпеть немного мой характер, - шепчу я тихо, обращаясь к спящей лодке.

Жаль, что мы не на Карибах, тогда бы я сняла обувь и пошла сидеть на корму, чтобы водить ступнями в соленой воде.

Всплеск.

Я прислушиваюсь к происходящему. Город передо мной с темными скосами крыш так и остался неподвижен. Ни огонька, ни звука, ни движения.

Последние два обстоятельства радуют, но возникает другой вопрос: куда делись существа?

Раздается еще один всплеск, куда громче предыдущего, затем еще и еще один.

Я быстро поднимаю ноги и свечу фонариком, пытаясь разглядеть хоть что-то.