Опасный вкус
Шрифт:
– Раф, - выдыхает женщина, не отделяя его имя от стона.
– Прости, - шепчет он ей на ухо.
– Я так долго ждал этого момента.
Он не может ничего поделать с собой, не может остановиться.
– Так долго ждал и искал тебя.
Алекс не смотрит на него, так и стоит вместе с ним, закрыв при этом глаза. Она держится за его плечи, пальцы впиваются в них до побелевших костяшек. Алекс отвечает на его движения, поддаваясь им. Раф целует ее грудь, тонкие ключицы, шею, подбородок, завладевает губами, тут же подхватывая на руки, заставляет
– Куда?
Опять это безмолвное выражение паники в темных глазах.
– На этот раз давай сделаем это в постели?
Девушка тихо стонет, но в этот раз не по тому, что он вошел до нее, в очередной раз заполнил до предела, а потому что уложив ее на так и не тронутой койке, поднялся, чтобы закрыть дверь, запустившую в некогда теплую каюту холодный воздух.
Рафаэль возвращается, глядя на слегка сведенные ноги, на подрагивающие, барабанящие словно в нетерпении пальцы. Он склоняется над ней, перед этим целуя колени, бедра, проводя влажную дорожку от пупка до ложбинки между грудями.
Он знает и видит, что она смотрит на него, провожая каждое движение взглядом. Это необычно. Это возбуждает. Ему нравится видеть ее реакцию на свои прикосновения. Он слышит, как замирает ее сердце и чувствует, как по ней проносится один озноб за другим.
Алекс ничего не говорит, не торопит его, не произносит имени.
Раф не знает, что сильнее: желание вновь быть в ней, потребность в поцелуях или желание услышать свое имя от той, что повторяла его десятки раз в самых разнообразных интонациях от смеющихся до негодующих, веселясь вместе с ним или выходя из себя, обеспокоенная его отсутствием.
– Алекс!
Это четвертый вариант. Рафаэль произносит имя самой желанной женщины на свете. Он входит в нее, все же не сдерживаясь, получая в награду судорожный вдох и едва различимое, произнесенное одними губами - “Рафаэль”.
Он прикрывает глаза. Это так непохоже на него. Прошло всего ничего. Последние месяцы его жизни даже отдаленно не напоминают целибат. Однако его реакция на нее обещает что секс будет недолгим.
– Алекс?
– зовет ее, а сам делает движение бедрами, еще и еще одно.
Он смотрит ей в лицо. Алекс закусила губу и отвернулась, отвела лицо в сторону, но он видит в уголках таких выразительных глаз блестящее доказательство пролитых слез.
– Что случилось? Тебе больно?
Ни слезы, ни искусанные губы не заставят его остановиться.
“Ты ведешь себя как животное, Хеллингер!”
Внутренний голос проснулся как нельзя кстати, несколько поумерив его пыл.
– Ты не хочешь? Передумала?
Она качает головой на все его вопросы.
– Нет.
Раф держит ее в руках, обнимает за талию, запустив руки под выгнувшуюся спину, поднимает к себе. Алекс обнимает его за шею, только и говорит: “вот черт!” - когда он притягивает ее к себе еще ближе.
– Хочу, - она облизывает пересохшие губы, - в этом-то и проблема.
Желанные слова
**Глава 30**
У Алекс учащенное дыхание, совсем как у мужчины, что держит ее в руках. Ей жарко и хочется пить, но еще больше ей невыносимо приятно. Если можно так назвать истому, то легкую, то изводящую, что завладела телом, вместе с его прикосновениями, нежными и совершенно бесстыжими, невесомыми, заставляющими вспыхивать все внутри, пылать и желать этого мужчину снова и снова.
– Раф, пожалуйста!
Алекс запускает руку ему в волосы, оттягивая их назад. Он смотрит ей в глаза и опять улыбается, но не так явно, как это бывало прежде. Это не насмешка, что обычно выводит ее из себя. Это чертов свет откуда-то из глубины души!
– Остановись!
– требует она у него, но наверное зря прикасается к его губам в пускай и легком поцелуе.
– Я прошу тебя!
Алекс сходит с ума в эти мгновения, часы или минуты, совершенно потерявшись во времени и пространстве. Чувствует его поцелуи, прикосновения губ, отвечает на них, не в силах остановиться, но сейчас каким-то невероятным образом находит в себе силы для сопротивления этому безумию.
– Разве так просят прекратить?
– выдыхает он ей в губы.
– Так умоляют продолжить.
Раф прикусывает ее подбородок, невзирая на ее руки, попытки отстраниться, вновь целует губы, прикасается к ним сначала невесомо, так выводяще из себя, а потом требовательно в немом призыве отдать ему то, что он хочет.
– Рафаэль!..
– Александра, - говорит он ей в губы тихо, так спокойно, словно не происходит ничего особенного между ними.
Внутри что-то вздрагивает, дрожит, как задетая гитарная струна, в ответ на его голос, на то как он произносит ее имя и даже на то, как он дразнит ее, переворачивая ее просьбу в совершенно другом направлении.
– И все же я прошу тебя.
Только сейчас он прав. Теперь она не просит. Она опять отвлеклась, забыла что хотела, почему ей нужно было освободиться из его рук. Тело знает что ей нужно лучше нее самой, лучше глупого сознания и покрытой испариной кожи.
– Алекс!
Она улыбается, отклоняясь от него и покачивая головой в ответ на его сердито-удивленное восклицание.
– Что же ты делаешь, девочка?!
– Кажется что он в ярости, но он целует ее.
Алекс не в силах остановиться, противиться этому поцелую, отвечает на него и мир, все происходящее в нем, вновь перестает иметь значение, только бы не кончался этот головокружительный поцелуй, только бы еще раз он приподнял ее, направил, сжав ягодицы, только бы повторилось это зовущее, полное чувственности прикосновение, только бы закончилось оно, как и в прошлый раз, невероятно нежной и одновременно острой волной удовольствия.