Опер, или ВОРы и ВоРЫ
Шрифт:
ПОМ располагался в самом начале нового микрорайона города. Двухэтажное, удобное здание и гараж были обнесены обычным двухметровым бетонным забором с колючей проволокой в верху. Металлические въездные ворота и КПП с шлагбаумом. В штате 14ть участковых уполномоченных, два старших участковых, три офицера в дежурной части, четверо водителей, один из которых личный у начальника, остальные в дежурной части, все числились старшинами в городском ГАИ, и 10ть человек ППСников с местного бюджета, гражданский секретарь машинистка и два вольнонаёмных рабочих—слесаря сантехники и электрики в одном лице. Один офицер из числа старших участковых—его зам. Итого 37ь человек вместе с ним. Оперативников и следователей в штате не было. На все тяжкие преступления выезжала машина из города. В просторном гараже два Уаза 469ть (для ДЧ) и для начальника старенькая, но бойкая «канарейка» ВАЗ 21012ть, и два тяжёлых мотоцикла «Урал» закреплённых за старшими участковыми. Дежурная часть не суточная, график работы отдела с 9ти до 18ти, ДЧ—С 17ти до 10ти утра в субботу—воскресенье–сутки. В 9ть утра и 17ть вечера –разводы. Ружкомнаты своей нет, оружие получать и сдавать необходимо было в ДЧ города. Территория обслуживания ПОМа достаточно велика, это не только сам микрорайон «Южный», а огромный «Вагоностроительный» завод с прилегающими к нему территориями и самое главное—железный рынок. На огромной пустующей территории по разрешению руководства города, был организован рынок автомобилей. Ваня мгновенно оценил ситуацию и сделал всё, чтобы забрать эту должность себе. Теперь он был «на коне» и имел возможность взять рынок под свой контроль. Своё первое, ознакомительное совещание он провёл в своём актовом зале со всеми своими сотрудниками. Своим водителем он назначил переведенного
Рынок стал основным местом дохода Фиртова. Проходя вместе с Солотовым по рядам торгующих людей, он опытным глазом определял, того, кто торгует чтобы прокормиться, а кто наживаться и включал буйную фантазию. Сергей в форме подходил к нужному человеку, отводил его в сторону и культурно объяснял, что места торговли под «крышей» платные, называя при этом сумму равную 10%от продажи товара (за что Ваню торговцы между собой звали –десюликом), которую озвучил ему перед этим начальник. Первое время Сергей говорил просто названную сумму, а потом стал прибавлять к ней и свой бонус. Торгаши в основном соглашались с первого раза. Тех, кто не хотел расставаться с доходами, дежурившие офицеры ДЧ забирали с товаром и уводили с собой. Торгашам жаловаться было просто некому и простившись с «конфискованным» товаром на следующий раз они соглашались. Конфикса тут же отдавался своим торгашам и реализовывался. Появление Вани на «его» рынке, сопровождалось быстрым общим перешёптыванием между торгующими: «десюлик пришёл». И уже во всю жарился шашлычок, которым в обязательном порядке угощался «хозяин» со своей свитой под разлив лучшего, специально привезенного для такого случая, коньяка. Простых торгашей Ваня не обижал и запрещал щелкать своим людям. «Нельзя накалять и до того горячую обстановку» говорил он: «Пускай люди продают что-то своё им не нужное. На этом они не разбогатеют, а нам за поддержку, скажут спасибо». Это начинались 90е годы. Ваня строил себе дом.
Виктор Алексеевич Горобченко, хотя и служил в «конкурирующей фирме» Фиртова, но теми качествами лидера, как Ваня, не обладал. Он всю службу ему завидовал и делал так же, как поступал товарищ. Когда они работали вдвоём командирами взводов ППС, Вите понравилось снимать подачки с сержантского состава, здесь он даже преуспел. Горобченко, в отличие от Фиртова, ввёл систему штрафов и нещадно обдирал ими своих подчинённых. Ваня ему часто говорил: «Дурко, не жадничай, нельзя доить курицу, несущую тебе же золотые яйца, нет у ней молока, она птица». Но Витя не понимал смысла умных, иногда ироничных, высказываний Вани. Он жаждал мгновенной наживы из ничего. За эти качества его прозвали «Душе глотом». Но развернуться по настоящему Вите удалось только, заняв освободившееся место начальника медицинского вытрезвителя города. По иронии судьбы он находился около городской бани за стадионом «Авангард». Место освободилось неожиданно, и Витя кинулся к Ване, который имел уже подход к начальнику ГО города. Бывший начальник попросту сам спился и его торжественно отправили на пенсию. Витя купил хороший презент для руководителя, и Ваня его отнёс в кабинет начальника заручившись перед этой поддержкой начальника финансовой части, которому все сдавали положенные суммы ежемесячно. Ване было выгодно иметь должника в медвытрезвителе, тем более, что они работали всё время вместе и не ругались, хотя и друзьями небыли. Начальник ГО выслушал все «За» и «Против», внимательно посмотрел в сторону нач. фина, который сделал утвердительную отмашку головой, и озвучил Ване для передачи Горобченко сумму его будущих ежемесячных взносов в кассу ГО. На следующий день приказом по ГО с утверждением в главке, Витя был назначен на эту должность.
Первое, с чего он начал, это перетянул за месяц всех своих «лучших» ППСников в вытрезвитель. Штат был довольно небольшой. Три медика—фельдшера, шесть постовых милиционеров, три водителя и три дежурных офицера в ДЧ. 16ть человек вместе с ним. В стране продолжалась Горбачёвская борьба с пьянством. Водку продавали с 14ти до 19ти часов и только лицам, достигшим 21года. В больших магазинах города были организованы пункты продажи спиртного. Со всех витрин его давно уже убрали. Очереди стояли в несколько рядов. В одни руки давали не больше двух бутылок водки или четырёх бутылок вина. В очередях часто вспыхивали скандалы, которые иногда доводили до потасовок, поэтому возле таких пунктов в обязательном порядке дежурили милиционеры. Это и стало поприщем для Вити.
Отстоявшие несколько очередей сразу мужики, тут же начинали пробовать на вкус выстраданную с такими нервами—матушку водочку. Молодцы старшего лейтенанта Горобченко не терялись, забирали их мгновенно за распитие в не положенном месте. За сквернословие или просто за не трезвый вид. Забирали не всех. Грязного и вонючего пропойцу пропускали мимо или просто били, а вот людей, прилично одетых и с деньгами, забирали и привозили в медвытрезвитель, где их с удовольствием ожидал Витя с командой своих «разводил». Бюджет Виктора пополнялся не только за счёт его рабочего места. Жена его—Галка (Горобчиха, так её звали на её работе), работала бухгалтером на городском мясокомбинате. Директор этого производства, как и градоначальник, Первый Секретарь горкома Партии и начальник ГО города – были людьми, которым отдавали честь милиционеры, гаишники, когда те следовали своим автотранспортом по городу. Даже прокурору города так не льстили, как директору мясокомбината. Это была величина. На комбинате, который находился за чертой города, работало почти 2000 человек. Бойня работала на два конвейера с 8ми утра и пока отпустят, иногда по 12—14 часов в сутки с одним выходным днём. З/П у простого рабочего—разборщика субпродуктов при таком графике работы составляла до 120 купонов в месяц включая премии и смехотворно дешёвая столовая, где на 20копеек можно было покушать «от пуза». Но в счёт компенсации переработок и каторжного труда ежедневно они могли взять несколько килограмм свежего мяса. Для этого женщины придумывали различные ухищрения, чтобы пройти проходную, где несли свою нелёгкую службу бойцы ВОхра. В простонародии вынос называли «конём». Выходили с проходного комбината в основном все «беременные» на 8м месяце, хотя утром при входе, они ещё были нормальные. Ведь то, что они взяли за свою переработку в цеху, ещё не означало, что ты это вынесешь. Охранникам на КПП давалась установка, что «можно пропускать по чуть-чуть до 2х—3х кг на каждого». Они тщательно ощупывали идущих работниц и, если понимали, что мяса у тех больше—возвращали назад, но могли и составить протокол, за который несуна лишали премии или просто ругали на собрании при общей массе таких же несунов. Мясо компенсировали экономисты комбината путём уменьшения категорийности принимаемого скота на бойню. Бывали случаи, когда проводимая местная ревизия находила в холодильниках комбината излишки мяса, на которых весь комплекс мог бы работать несколько недель. Тогда, по вынужденным причинам, уменьшали рабочий день, а соответственно и з\п, и увеличивали отпуск мяса несунам. И тут в работу включались предприимчивые милиционеры Вити. Галка носила каждый день и рассказывала Вите, когда нормы увеличат. Ведь трусить малую норму никто не позволит, а вот увеличенную… Витя подвозил своих одетых в форму сотрудников под мясокомбинат и сидя где-то в сторонке, ожидал конца смены. Своего транспорта комбинат для доставки рабочих не предоставлял и все пользовались то ли своим, то ли попутными автобусами, или просто грузовыми машинами. На остановке собиралась толпа рабочих «на конях». Подъезжал автобус, люди садились в него, автобус трогался и его тормозил гаишник. Двери открывались, и милиция в форме объявляла, что это проверка БХСС. Буквально все женщины тут же сбрасывали мясо на пол автобуса и выходили на улицу уже пустыми. Никто не хотел скандала. Милиция садилась в автобус и им оставалось
4.
ВОРы.
Начальник отдела кадров УЛ314ть, старший лейтенант внутренней службы Татьяна Александровна Ильчак внимательно изучала все поданные Егором ей на стол, документы. «Ну, что ж, всё в порядке, все документы соответствуют приёму Вас на службу в органы МВД. Сейчас поднимемся к начальнику учреждения, решим вопрос куда и кем Вас оформлять и тогда будете заполнять мне все анкеты», голосом опытного кадриста, рассказала женщина. Они поднялись на второй этаж четырёхэтажного здания штаба и вошли в приёмную. Секретарь, не обращая на них ни малейшего внимания, что-то усердно печатала на машинке, откусывая время от времени кусочки от большого, красного яблока. «Валюшка, Александр Николаевич у себя?». «Да» просто ответила она и стала продолжать печатать. «Войти можно?». «Нет» так же безразлично ответила девушка и не думая что-либо пояснять. Чувствовался навык профессионального секретаря. Немного постояв в приёмной и дождавшись пока Валя закончит печатать очередной лист, нач. кадров спросила ещё раз: «Валя, войти можно?». Девушка вставила очередной лист в машинку, взглянула на Егора и спросила: «На работу?». «Угу» мотнул головой парень. Девушка оторвалась от стула, открыла двойную дверь кабинета и исчезла за ней. «Кукла» плюнула Татьяна Александровна: «Блатная кукла». Егор промолчал, это не его дело. Дверь открылась, Валя вышла, села молча на своё место, глянула на ожидающих и тихо сказала: «Ну, что стоим, чего ждём, особого приглашения? Входите» и опустив свои зелёные глаза к машинке, вновь углубилась в срочную бумажную работу.
За солидным, лакированным столом в огромном кабинете с двумя большими окнами сидел не большого роста, щуплый подполковник внутренней службы в кителе со значком Депутата городского совета. Папышев Александр Николаевич занял эту должность сравнительно недавно, оставив занимаемую до этого должность главного инженера учреждения. Под стенами стояли мягкие стулья, на стене гравюра Вождя всех народов, за спиной полированная стенка с множеством книг и открытая потайная дверь в комнату отдыха. «Разрешите, товарищ полковник?» специально не называя приставки «под» спросила Ильчак. «Да, входите» ответил подполковник. Его восковое лицо казалось не движимым и слова он произносил вроде бы через силу. «Вот, с горкома партии по комсомольской путёвке направлен к нам в учреждение для прохождения службы» протараторила она. «Да, да, мне вчера лично звонил Первый и сказал, что старается выполнять наши заявки и предоставлять лучших, тем более кандидатов в Партию» выдавил из себя начальник. «А ты что знаком лично с Борисом Васильевичем?» бесцеремонно переходя на «ты» обратился Начальник к новенькому. «Так точно, товарищ полковник» подыграв начальнику кадров, ответил Егор. «Мы с одного подъезда». «Тогда всё понятно, а я подумал, что ещё один блатной прибыл на работу» вдруг спокойно начал рассуждать руководитель. «Кем ты работал? Где?» После не большого рассказа о своих трудовых успехах начальник взглянул на начальника кадров и снова тихо, уставшим голосом сказал: «Оформляй его начальником ПСУ (паросиловой участок). Думаю, что он потянет самый трудный и ответственный объект учреждения, и сразу же давай готовь ему документы на звание младшего лейтенанта». «Слушаюсь» ответила Татьяна Александровна. Выйдя с кабинета, она прошла мимо Валентины и хлопнула входной дверью. «Вот сучка» не переставая печатать сказала ей в вдогонку секретарь. «Спасибо Вам» улыбнулся Егор Валентине. Та оторвалась от работы, поглядела на парня и неожиданно красиво улыбнулась. «Как тебя зовут?». «Гоша, то есть Егор Щербаков» ответил парень и поспешил в отдел кадров за уходящим начальником.
Целый день ушёл на заполнение всех необходимых бланков, ещё один день на фотографирование и снятие с воинского учёта и вот, Егору выдали пропуск в зону и назначили на период ознакомления инструктора— наставника, главного энергетика, он же и прямой начальник Егора, Ивана Васильевича Пулия. Майор внутренней службы Пулий работал в учреждении более 20лет и считался самым опытным из всего энерго отдела предприятия, сотрудником. Среднего роста, худощавый, с приятными чертами лиц, чёрные, как воронье крыло, волосы на голове, с нависающими над глазами– брежневскими бровями, «бандера» был родом с Западной Украины. Они сошлись быстро. Пулию нравилось, что молодой сотрудник понимал в энергетике, разбирался в котлонадзорном оборудовании и имел допуск к работе под напряжением свыше 1000В. Иван Васильевич представил назначенного начальника участка мастерам и спец контингенту, а сам начальник учреждения всему личному составу на общем, ежедневном разводе—построении. Егор втянулся в работу довольно быстро. Ему было всё интересно, но особенно ему нравилось то обстоятельство, что по первому его слову—команде, начиналось всё крутиться и работать, зеки заглядывали ему в рот, стараясь понравиться и получить расположение к себе. Мастерами на участке работали все пенсионеры—гражданские, бывшие сотрудники, вышедшие на пенсию по возрасту, ещё воевавшие и имеющие боевые награды, но, на жаль, не имеющие опыта работ на энерго объектах. Во время своей службы они были, кто режимником, кто оперативником, но только не мастерами производства. Егор понял это сразу же, проведя первое совещание в своём кабинете в зоне. Все пенсионеры внимательно его выслушивали, но глядели, как бараны на новые ворота, ничего не понимающими взглядами. Создавалось впечатление, что до его прихода сюда, здесь был полный хаос. Пулий не лез в начинания молодого начальника участка, но по первой просьбе приходил и оказывал поддержку.
Паросиловой участок любой зоны, самый сложный объект повышенной опасности. Он включает в себя котельные, компрессорные, углекислотные станции завода на промзоне, все подстанции, а также всё коммунально—бытовое хозяйство жилой зоны, роты охраны, штабов и иных объектов за пределами охраняемого участка. Егор сразу же оценил всю свою выгоду от этой работы. Из всех работающих в зоне сотрудников, только начальники цехов и участков могут выписывать со склада учреждения необходимые материалы и оборудование. Для этого нужно просто наладить хорошие отношения с начальником снабжения и главным бухгалтером, ставящим в требовании свои подписи. Плюс к этому у одного Егора в пропуске стояла буква «А», которая была только у оперативного и режимного состава и первых руководителей учреждения и давала право бесконтрольно входить и выходить с территории учреждения любое количество раз. Весь остальной персонал заходил в зону к 8ми утра, выходил на один час в столовую и выходил в 17ть часов на автобус после работы. Склады изначально находились в зоне. На них работали кладовщиками женщины. Чтобы женщина вошла в мужскую колонию, на промышленную зону, к своему рабочему месту, ей необходим был сопровождающий офицер или два человека гражданских мужчин, работников лагеря. Сами они передвигаться не имели права. Женщин в зоне работало много. Инженеры в цехах, экономисты, нормировщицы, кладовщицы, медперсонал в санчасти, учителя в вечерней школе и профтехучилище. Весной 1988 года в соседней колонии произошёл захват медсестёр в санчасти вооружёнными зеками, которые требовали автобус, денег и выезд без препятствий. При выезде с зоны их уничтожили, но после этого случая вышел приказ всех женщин из зоны вывести. Это и решило судьбу складов, которые так же вывели с территории за зону и тем самым облегчили людям, имеющим право на выписку, пользоваться своими возможностями. Не нужно было лишний раз просить пропуск на вывоз. Начальники цехов вздохнули свободнее. В зоне остались лишь склады металла и дерева. Учреждение работало с автомобилями. На огромной территории промышленной зоны располагался большой завод, основным производством на котором было изготовление и установка на шасси ЗИЛов и ГАЗонов различных видов будок. Одного ширпотреба, изготавливалось зеками в цеху ТНП, больше 1000 наименований. Завод работал в три смены, на производстве трудилось более 2500 тысяч осуждённых.
Егор быстро влился в коллектив. Начальники цехов поддерживали между собой довольно тесные отношения. Всё было взаимно связанно. Молодому руководителю более опытные товарищи объяснили весь смысл рабочего процесса и что сколько стоит. На пример, что бы выписать электрический инструмент—дрель или болгарку надо было выписать три, а получить две, а если попросят, то и одну. Так во всём. Егору нравилось посещать склады предприятия. Там был особенный запах огромного количества дорогого добра, который всегда радовал глаз.