Опер любит розы и одиночество
Шрифт:
Кто жаждет подвигов? Бегом на выход! На сцену! На арену! На поле боя! В море! В космос! Где там еще подвиги можно совершить?
Надо проверить адрес Сухинина. Но с чего начать? С того, что принес Шерстобитов? Или с квартиры, приобретенной и почему-то тщательно скрываемой от всех, даже от родного дедушки.
Вряд ли Шерстобитов стал бы подсовывать мне под нос адрес с уликами. Совершенно точно, предварительно корпорация проверила бы квартирку, не оставил ли там что-нибудь криминальное незадачливый водитель. Значит, надо ехать в квартиру, о которой
Кстати, где она находится? Я достала адресный справочник и принялась изучать любимый город.
Талмуд, торжественно врученный мне полковником, я отложила в сторону до лучших времен. Королев милостиво разрешил мне проверить адрес самостоятельно, не прибегая к помощи оперативного состава уголовного розыска. Но после смерти Коровкиной в моей душе поселился страх: а вдруг в квартире я кого-нибудь обнаружу? Вдруг и его убьют после того, как я покину жилище?
Нет, больше нельзя допускать проколы. Нельзя радовать убийцу своими отчаянными выходками. Больше я не позволю ему наступать мне на пятки.
— Юрий Григорьевич, мне надо проверить адрес. Разрешите взять с собой Иванова?
— И Линчука возьмите, — разрешил полковник, добавив в группу расследования еще одну боеспособную единицу.
Кажется, полковник начал строить оперативные комбинации и сам себя включил в бойцовскую группу. Хорошо еще, что лично не изъявил желание проверить адрес.
Он, наверное, лет десять уже адреса не проверял. Иванов молча вытащил пистолет из сейфа. Как он умудряется молча присутствовать при наших разборках? Я бы точно не выдержала…
Я нацепляю кобуру, проверяя ее на устойчивость в движении. Главное, чтобы люди не заметили, что я вооружена. Пистолет не должен мешать при проведении оперативных мероприятий. Вроде он при мне, и как бы я его не чувствую. Слились в экстазе. Соединились в одно целое. Дамочка с обрезом.
Виктор, насупясь, готовится на выезд. Он всегда собирается на выезд, как на Северный полюс. Медленно проверяет наличие бумаг в «выездной» папке. Усиленно питается перед заданием, варит кофе, мастерит бутерброды, не забывая пригласить и меня, вечно спешащую и потому вечно голодную.
Я выхожу в соседний кабинет. Здесь вовсю царит веселье. Сотрудники сгрудились вокруг компьютера и разглядывают картинки с сексуальным уклоном. Тоже мне, тайные эротоманы!
— По местам! Где исполнительские документы? Срочно на доклад к Юрию Григорьевичу!
Я выполняю свой начальнический долг — это моя основная служебная функция. Сотрудники проворно, как мыши, разбегаются по своим столам и вперяются взглядами в мониторы. Я подхожу к Лин-чуку и негромко произношу, зная, что остальные сотрудники с плохо скрытой завистью прислушиваются к моим словам:
— Михаил, собирайся, поедешь со мной на задание.
Линчук бодро вскакивает, радуясь неожиданной поездке. Его больше прельщает возможность отличиться в реальном деле, чем уныло киснуть за монитором.
Кажется, я слышу, как остальные сотрудники, не отмеченные вниманием высокого руководства, скрипят зубами. Им тоже хочется
«Наверное, хотят заработать медаль ветерана «Двадцать лет псу под хвост», — весело подумала я и удалилась под крылышко Виктора.
Иванов — уютный мужчина, у него всегда есть кусок хлеба, колбаса, сыр и сало, и напитки тоже водятся — кофе, чай, и если очень попросить, найдется что-нибудь покрепче. К примеру, коньячок или винцо, а бывает, что и водочка томится в темном уголке стенного шкафа.
Все зависит от способа попрошайничества, моего настроения и наличия душевного микроклимата в кабинете. Еще влияют погодные условия, некоторые колебания в атмосфере. Все это способствует усилению пищеварения и склоняет к употреблению алкоголя. Наше чревоугодие мы усиленно скрываем от полковника, не дай бог, если он заметит отклонения от службы. При его способности неожиданно материализовываться В помещении нам с Ивановым иногда приходится туго.
Если Иванов выезжает на проверку, он предварительно выясняет адрес, номер отдела милиции, что, в общем-то, и положено делать, но, кроме всего прочего, он еще выясняет номера телефонов соседей, их моральное благополучие, имена и отчества, а когда я начинаю тихо беситься, он невинным голосом озадачивает меня:
— А вдруг нам придется сидеть в засаде? Мы зайдем к людям не как к незнакомым, а вроде бы к родным, и они сразу захотят нам помочь в нашем трудном деле. — Виктор Владимирович давно подладился под мой ернический тон и отвечает мне в одном ключе, чтобы я правильно его понимала.
Тут не поспоришь. Железная логика. В отличие от Иванова, всю нужную информацию я узнаю на месте. Даже номер телефона дежурной части местного отдела милиции. Поэтому я люблю работать в группе. Всегда есть на кого опереться.
Мы гуськом сбежали по лестнице. Я знаю, что сотрудники, встретившиеся по пути, искренне нам завидовали. Им тоже хотелось выехать на оперативные просторы из опостылевшего управления.
Оперативный «жигуль» долго петлял по Каменному острову. Где-то в районе Березовой аллеи «новые русские» тайно от защитников природы построили элитный домик, уютный такой, небольших размеров, для богатых, очень богатых людей. В этом доме и приобрел себе квартиру тихвинский Гриша Сухинин. Наверное, он хотел перевезти сюда своего любимого дедушку Иннокентия Игнатьевича. Или будущую жену.
Нам преградил дорогу охранник дома, но, посмотрев на наши «крутые» удостоверения, беспрекословно пропустил. Возможно, он пропустил бы нас вместе с машиной, но дорожка до дома оставалась пешеходной, и мы с неохотой выползли на морозный воздух.
После короткой оттепели на Питер опять опустилась стужа. Холода уже не страшили жителей северной столицы. Морозы не свирепствовали, как под Новый год, наоборот, радовали ядреным воздухом, скрипучим снегом и легким ароматом будущей весны. Февральские морозы вкусно пахнут весной и солнцем, вселяя надежду на обновление в застывшие от долгой зимы сердца петербуржцев.