Операция "Альфа"
Шрифт:
Обращало на себя внимание то обстоятельство, что выступление Зет-8 было теснейшим образом связано со всеми этими проблемами. «Нужно отталкиваться от поведения Зет-8 и искать, искать, прощупывать, в чем тут дело», — думал Бинь. Он взял сигарету, долго мял ее в пальцах, потом поднес к глазам и долго смотрел на нее, так, точно она могла дать ответ на все мучившие его вопросы.
«Итак, разберемся для начала, почему Зет-8 не вышел на связь после того, как стал майором и выступил по телевидению? Тут возможны несколько вариантов.
Вариант первый. Решился на предательство. Не годится. Если бы он решился на предательство, то либо наш связной был бы уже арестован, либо Зет-8 продолжал бы поддерживать связь, чтобы дать противнику возможность выловить всю сеть. Конечно, такой вариант тоже не
Вариант второй. Он мог решить, что пора выйти из игры. Тоже неверно. Зет-8 взялся за эту работу в шестьдесят шестом, как раз когда американцы два сухих сезона подряд вели наступление с целью разгромить регулярные силы вьетконга и закончить войну. Получается нелогично: решил выйти из игры после того, как дал исчерпывающие сведения по операции «Джанкшен Сити» [39] , которая кончилась невиданным провалом, то есть после того, как воочию убедился, что закачалась земля под ногами американцев и их марионеток! Нет, пожалуй, этот вариант столь же маловероятен, что и первый.
39
Операция «Джанкшн Сити» (февраль 1967 — 10 апреля 1967 года) — самая крупная из трех операций, проводившихся в направлении провинции Тэйнинь, к северо-западу от Сайгона, где, как полагали, находилась главная база Национального фронта освобождения Южного Вьетнама. В операции участвовало свыше 45 тысяч американских солдат и офицеров, 800 танков и бронетранспортеров, сотни самолетов.
Вариант третий. Все это не что иное, как новая уловка врага. Идея принадлежит только что приехавшему из Америки разведчику, поэтому по стилю она и отличается от предыдущих. Возможно, события развивались следующим образом. Стивенсон, разведчик высокого класса, почуял, что в отделе стратегической разведки происходит утечка секретной информации. С целью проверки он разгласил среди тех, кто попал под подозрение, ряд сведений действительно секретного свойства, однако имеющих значение только на короткий срок. Разгласил и стал ждать нашей реакции. Но наши такой реакцией его не порадовали. Он тут же принялся проверять всех, кто имеет отношение к секретным сведениям и действуя методом исключения, пришел к выводу, что нашим разведчиком может быть только один человек — Нгуен Хоанг. Возможно также, что Хоанг допустил какой-то просчет, который и дал повод его подозревать. Нужно признать, что Стивенсон — разведчик опытный. Он сразу повысил Зет-8 в звании, заставил его выступить по телевидению. Эти меры могут преследовать две цели: сбить нас с толку и скомпрометировать Зет-8. Если мы проявим неосмотрительность и будем продолжать действовать как обычно, в их руках окажется вся наша сеть. Если же проявим осторожность и прервем все контакты с Зет-8, противник использует момент, когда Зет-8 окажется в нерешительности, чтобы перетянуть его на свою сторону и рано или поздно разгромить нашу организацию.
Возможно Зет-8 заметил что-то необычное в действиях этого американца и сам решил на время прекратить с нами контакты. Таким образом, он перешел к пассивной обороне, действительно необходимой в данный момент. Однако если мы оставим его без связи на длительный срок, он непременно начнет колебаться, и, таким образом, противник достигнет поставленной цели.
Вот этот вариант и является наиболее вероятным. Нужно выработать план действий, исходя именно из этих посылок, но при этом не упустить из виду других вариантов».
Бинь постучал сигаретой по столу, зажег спичку, чтобы прикурить, но, подумав, положил сигарету на стол. Затем поднялся и, прихрамывая, пошел к выходу, остановился в дверях, отыскивая взглядом место, где сейчас поставила свои корзины тетушка Ба, торговка блинчатыми пирожками.
«Необходимо срочно передать в центр свои выводы и план первоочередных действий, а потом ждать указаний. Разрубить связь, идущую ко мне от Зет-8. Сообщить, чтобы ждал новых указаний. Подготовить силы резерва, чтобы успеть к осуществлению программы номер три…»
Громкий голос заставил его
— Бинь, соседушка, что вы такое высматриваете?
Это был Ту, хозяин харчевни.
Бинь повернулся и с легкой улыбкой ответил:
— Да вот вышел постоять немного, размять спину. С утра сидел не разгибаясь, аж все перед глазами поплыло. Заходите на чашечку чайку!
— Спасибо, в другой раз, сейчас я занят. Нужно помочь жене, собираюсь ненадолго уехать, так уж надо все сделать, чтобы она не ругалась.
— Куда? К себе в деревню?
— Ну да. К нашей младшей, Хань, посватались. Так нужно съездить, кое-какие дела уладить, а заодно и родственников проведать.
— И надолго вы собрались?
— Нет, дней на пять-шесть. Да разве тут уедешь надолго!
— За кого же ваша дочь выходит?
— А вы его видели, он частенько к нам забегает, это Тэм, сержант полиции. Раз уж любят друг друга, так пусть поскорее поженятся. В наше время держать дома девицу на выданьи — это все равно что прятать бомбу замедленного действия. Если его родственники согласятся, так в декабре свадьбу и сыграем.
— Когда ваша дочь выйдет замуж за полицейского, вам не надо будет больше держать эту харчевню, станете жить с ними.
— И то правда. В этом городе иметь зятя-полицейского большое дело! Ну вот, жена уже зовет. Не успел я и парой слов переброситься, как уже ей нужен! Никогда не женитесь, Бинь!
И, громко хохоча, он ушел.
Бинь тоже вернулся к себе, опустил штору из брезента, сел на кровать и, склонившись, стал что-то делать, время от времени подходя к двери и выглядывая наружу. Потом взял тарелку, положил на нее деньги, прижав их к тарелке большим пальцем, перешел дорогу и пошел на соседнюю улочку посмотреть, не там ли устроилась тетушка Ба. Найдя ее, он протянул ей тарелку и подождав, пока она наполнит ее блинчатыми пирожками и соусом, попросил добавить красного перца и приправ, расплатился и прежней дорогой вернулся к себе.
Тетушка Ба, не переставая жевать бетель, аккуратно свернула принесенные им деньги и спрятала их во внутренний карман.
Подполковник Фонг учтиво подождал, пока Стивенсон сядет, и только после этого опустился в кресло из черного дерева со вставками из мрамора. Он обратил внимание на одно обстоятельство: всякий раз, когда он приходил сюда с полковником Винь Хао, их принимали в кабинете Стивенсона, но если он являлся один, местом бесед оказывалась эта гостиная, обставленная китайской мебелью.
Стивенсон приказал слуге принести спиртное и обратился к Фонгу:
— Докладывайте о наших делах, подполковник!
Фонг постарался как можно более последовательно доложить обо всем, что ему с таким трудом удалось сделать. Изъяснялся он и на этот раз по-английски.
— Господин советник, перед тем как приступить к делу, я сказал себе, что нужно всегда помнить ваши слова о том, что вьетконговцы далеко не глупы, и вести слежку за Хоангом следует чрезвычайно осторожно. Поэтому я организовал достаточно широкую сеть, которая могла бы взять под наблюдение все те места, где обычно бывает Хоанг. Если можно так выразится, Хоанг сейчас свободно порхает в широких, но крепких силках. Я не стал приставлять к нему «хвоста», учитывая, что никто из моих сотрудников не стажировался в Соединенных Штатах и все они уступают Хоангу. Мне пришлось прибегнуть к другому методу, весьма, я бы сказал, расточительному. У нас его называют «создание ограды из острых кольев». Мои люди не переодеты в штатское, они в военной форме. Это младшие офицеры и сержанты. Раз в день они обязательно меняют место и должны стараться, чтобы Хоанг не запомнил их в лицо. И тем не менее десять дней наблюдения не дали ничего: пока что мы не обнаружили никого, с кем встречался бы Хоанг. Один раз он вместе с лейтенантом военной полиции по прозвищу Золотой Зуб зашел в одну из небольших забегаловок. Хоанг передал своему спутнику примерно три тысячи донгов. Я навел справки об этом Золотом Зубе. Он не раз был уличен в во взяточничестве, однажды даже за крупную взятку отпустил профессионального грабителя и убийцу. Я не верю, чтобы вьетконговцы выбирали таких людей для связи, и тем не менее я взял его на заметку и приставил к нему одного из своих людей.