Операция "Альфа"
Шрифт:
— Короче говоря, ваши старания пока не увенчались успехом!
Фонг молча наклонил голову. Но, подняв взгляд, растерялся, увидев, что учитель как ни в чем не бывало улыбается.
— Если бы вы, подполковник, были бы хорошим шахматистом, то сразу бы поняли, почему мне нравится, что все ваши действия не дали желаемых результатов. Что может сравниться с тем удовольствием, которое получаешь от партии с первоклассным игроком, видя, что он делает именно те ходы, которые ты предвидел? Если сам Хоанг таков, то его руководитель — разведчик ультракласса, то есть вполне достойный противник. Завоевать такого человека с тем, чтобы умело использовать его в решающей борьбе,
— Господин советник, я хотел бы просить вас дать мне указания, что теперь следует делать в схватке с такими профессионалами. — Фонг потер руки, сдержанно улыбнулся. — Они, может быть, чуточку умнее нас, но зато не стоят и вашего мизинца!
— Скромность, — весьма редкое среди молодых офицеров качество, подполковник. У меня есть намерение после того, как эта схватка успешно закончится, поставить вас на место Винь Хао. Ему предстоит еще совершенствоваться. Поэтому если вы в своей работе будете сталкиваться с какими-нибудь проблемами, которые сами не в состоянии разрешить можете обращаться непосредственно ко мне, минуя полковника Винь Хао. Сейчас же сделать надо вот что: уберите прочь и ваши «колья», и всю вашу «ограду», а заодно с ними и все силки!
— Господин советник, не значит ли это, что за Хоангом больше не надо устраивать слежку?
— Да, значит! — Стивенсон усмехнулся уголком губ и, наклонив голову, взглянул в растерянное лицо Фонга. — Я недавно приехал. Мои подозрения пали на нескольких человек в отделе стратегической разведки. Я отдал приказ следить за ними. Сейчас я больше никого не подозреваю и потому приказываю слежку снять. Вот и все! Для разведчика подозрение, слежка, потом отсутствие таковых и снова подозрение — дело весьма обычное, боле того — непреложный закон. Самое плохое для него — это когда никто не обращает на него внимания. Нужно сделать так, чтобы Хоанг это понял!
Стивенсон секунду помолчал, а затем продолжил:
— Сделать так, чтобы он это понял, и тогда, когда он будет предоставлен сам себе, он восстановит связь со своими и попадет прямо в силки, которые мы расставим на его дорожке…
Стивенсон взял бокал, сделал глоток и спросил:
— Вас что-то смущает? Боитесь, что он ускользнет от вас?
— Господин советник, вы просто читаете мысли своих подчиненных…
— Тогда можете установить постоянное наблюдение за его домом, контролировать его уход и возвращение и все его встречи. Я, правда, считаю, что это ни к чему. Если его руководитель и впрямь хороший игрок, то он никогда не пойдет на потерю такого хорошего агента. А теперь поговорим о другом. Как вы использовали магнитофонные катушки, которые я вам дал?
— Господин советник, я записывал на них полковника Винь Хао. Я уже передал две катушки вашему помощнику вместе с перечнем тех мест, где бывал Винь Хао. Там отмечено и время, чтобы было ясно, что, где и когда записано. Прикажите что-нибудь еще, господин советник?
— Продолжайте действовать, но с умом, и помните, что мне нужны все, абсолютно все высказывания Винь Хао, особенно его разговоры с Хоангом или его суждения о нем.
— Ясно, господин советник.
— Когда пленка кончится, получите у моего помощника еще. А теперь можете быть свободны, подполковник.
—
Хоанг с тоской смотрел на настольный календарь: 8 июля. Итак, уже двенадцать дней как он майор и по-прежнему остается офицером связи при военном кабинете президента, но в действительности целые дни проводит, сидя за своим столом без дела — поручений ему никаких не дают. Время от времени Винь Хао или Фонг вызывали его к себе только для того, чтобы сообщить нечто такое, что он уже давно знает. Тем не менее всякий раз он делает вид, что внимательно их слушает. Затем, как правило, начинаются разные прозрачные намеки на то, что его намереваются повысить в должности и сделать секретарем начальника военного кабинета, и полушутя-полусерьезно сообщаются все новые и новые подробности о дочери генерал-лейтенанта, двадцатисемилетней девице с весьма солидным приданым, в которой души не чает отец, и которая мечтает только об одном: выйти замуж за молодого и красивого офицера, например Нгуен Хоанга. Он же только улыбается в ответ на это, как, впрочем, делает всегда, когда в его присутствии речь заходит о сватовстве.
Хоанг понимал, что попал под подозрение, убедился в том, что за ним была установлена слежка, заметил и то, что в последние несколько дней за ним больше не следят, словно решили оставить его в покое и дать возможность забыть о неприятном инциденте. Однако больше всего волновало его другое — он никак не мог установить связь со своими. По инструкции, он дважды в неделю должен встречаться со связным. Но после выступления по телевидению он целую неделю не выходил на связь, а когда на этой неделе пришел наконец в условленное место, то никого там не встретил. Он отправился на запасную явку, но и там никого не нашел.
— Что произошло? Может быть… При одной мысли об этом сердце его сжалось. Он постарался отогнать от себя эту мысль, однако она упорно возвращалась к нему.
Он пытался утешить себя: «Возможно, наши догадались о замыслах противника и отменили этот канал связи, и сейчас выжидают, чтобы выбрать новый. Наши не попадутся на удочку врага. Сейчас самое главное самому не попасться на удочку. Прежде всего — бдительность. Этот американец очень хитер и опытен, и он ни за что не оставит своих замыслов, не доведя дело до конца. Пока десятидневная слежка за мной не в счет, она им ничего не дала. Нужно ждать, ждать, что они еще придумают. Разведчик должен уметь выжидать. Но я готов выжидать дни, недели, месяцы, лишь бы вновь продолжать работу!»
Он закурил и принялся размышлять о Стивенсоне.
«Совершенно очевидно, что он наделен неограниченными полномочиями. Именно потому все — и военные действия, и психологическая обработка, и работа разведки — сейчас стало так умело сочетаться между собой. Но какую цель он преследует? Наверняка это не просто арест, не просто прорыв нашей сети. Совершенно ясно, что на уме у него нечто гораздо большее. Что за ловушку он готовит? И как мне сообщить об этом нашим, чтобы знать, как поступать дальше?..»
Хоанг в сердцах бросил недокуренную сигарету в пепельницу, поднялся и, заложив руки за спину, стал прохаживаться по кабинету. Ему никак не удавалось отогнать от себя тревожные мысли, и он решил прогуляться немного по улицам, прежде чем отправиться домой.
Он шел и неторопливо разглядывал попадавшихся ему навстречу девушек и от нечего делать подсчитывал, сколько хорошеньких лиц встретится ему до того, как он вернется домой. Останавливался перед витринами книжных лавочек, внимательно читая названия книг и аннотации к ним.