Операция 'Б'
Шрифт:
– Разрешите обратиться, товарищ генерал?
– Я вас слушаю, Григорий Захарович,- Жаворонков рукой показал на табуретку.
– Разрешите мне лично лететь на Берлин, товарищ генерал? Воздушным стрелком.
Жаворонков добродушно улыбнулся, вспомнив, как и сам он хотел с подобней же просьбой обратиться к наркому Военно-Морского Флота адмиралу Кузнецову и повести один из самолетов на Берлин.
– Я справлюсь, товарищ генерал!
– заверил Оганезов, подумав, что командующий, видимо, сомневается в умении военкома стрелять из пулемета.
– У нас с вами
О своем разговоре с командующим Оганезов не сказал Преображенскому, впервые скрыв от него свое намерение.
С раннего утра 7 августа 1941 года инженеры, техники, мотористы, оружейники начали готовить тринадцать дальних бомбардировщиков к полету. К 15 часам уже были заправлены баки бензином, проверены связь и навигационные приборы, испытаны пулеметы, опробованы моторы. В каждый самолет загрузили по 800 килограммов бомб: шесть ФАБ-100 и четыре ЗАБ-50.
Преображенский доложил командующему военно-воздушными силами ВМФ план удара по Берлину. Он считал первый налет разведывательным и потому брал в него в основном командирские кадры.
На Берлин идут три звена. Первое звено возглавляет сам Преображенский. В его состав входят экипажи летчиков капитана Плоткина, старшего лейтенанта Трычкова и лейтенанта Дашковского.
Вторым звеном командует командир 2-й эскадрильи капитан Гречишников. С ним идут экипажи капитана Беляева, старших лейтенантов Фокина и Финягина.
Третье звено поведет командир 1-й эскадрильи капитан Ефремов. В его составе летят экипажи капитана Есина, старшего лейтенанта Русакова и лейтенантов Кравченко и Александрова.
– Одобряю,- заключил Жаворонков.- Желательно только, чтобы вы подольше бомбили Берлин. И со всех направлений. Пусть фашисты почувствуют силу нашего удара.
Кажется, сделано все. Преображенский спокоен, уверен в успехе. Накануне из Москвы, из штаба ВВС Военно-Морского Флота, были присланы план Берлина с помеченными целями и схемы противовоздушной обороны.
Преображенский вызвал летчиков и штурманов на командный пункт. Уточнив цели, маршрут полета, ориентиры, полковник сказал:
– Взлетать будем звеньями, через пятнадцать минут. Строй в воздухе "ромб". Высота полета над морем будет зависеть от погоды. Высота над целью не менее шести тысяч метров. Тогда нам не будут страшны аэростаты заграждения, да и немецкие зенитки не смогут вести прицельный огонь. Рассредоточиваться над городом - по моему сигналу огнями. Возвращение в Кагул - самостоятельно, по прежнему маршруту. Задача наша заключается в том, чтобы как можно точнее поразить цели и больше времени воздействовать на Берлин.
Ответив на вопросы, Преображенский предупредил:
– Для скрытого подхода к Берлину радиостанциями не пользоваться. При встречах с немецкими ночными истребителями огня воздушным стрелкам не открывать.
Последнюю метеосводку штурманы должны были получить за час до вылета. Жаворонков уже послал по маршруту Че-2 на разведку погоды.
Дальнейший распорядок дня предусматривал для летного состава
Перед вылетом на задание, считал командир полка, каждый летчик должен осмыслить поставленную боевую задачу, продумать предстоящий полет и хорошо отдохнуть. Сам же полковник любил посидеть с баяном в руках и погрустить под свою любимую песню "Степь да степь кругом". В полку знали эту слабость командира. И когда он брал баян, летчики присаживались невдалеке, задумчиво слушали песню. Простая, задушевная мелодия уносила их в родные края, где остались дорогие их сердцу люди.
Припомнилось и Преображенскому...
...Родился он в старинном русском селе Волокославенское, стоящем на древнем пути, по которому речные суда с Волги перетаскивали волоком в Сухону.
Евгений рано научился играть на гармошке, а потом легко освоил и баян. Но музыкантом он не стал, а выбрал профессию отца, сельского учителя. Поступил в педагогический техникум в городе Череповце. Там в кружке Осоавиахима впервые столкнулся с военным делом - стрелял из малокалиберной винтовки, получил значок ворошиловского стрелка, занимался военно-прикладными видами спорта, участвовал в военизированных походах.
По комсомольской путевке пришел Евгений в военно-морское авиационное училище. В первый самостоятельный полет, дав путевку в небо, его выпустил командир отряда школы, известный летчик Василий Молоков.
С тех пор Преображенский налетал уже свыше полумиллиона километров, прошел все командирские ступени, стал командиром прославленного полка и вот теперь, через несколько часов, должен лететь на бомбардировку столицы фашистской Германии - города Берлина....
Начальник штаба Береговой обороны Балтийского района подполковник Охтинский, приехавший в Кагул, был немало удивлен, увидев в руках командира полка баян. Преображенский кивком поздоровался с ним - они уже успели подружиться, доиграл песню, мечтательно вздохнул.
– Душа песни просит. А вы, Алексей Иванович, любите песни?
– вдруг спросил он.
– Да, конечно,- ответил Охтинский.- Только повеселее.
Преображенский озорно сверкнул глазами, развел мехи баяна и лихо заиграл плясовую.
– Хотите нашу развеселую вологодскую, а? Чтоб ноги сами заходили!
Охтинский заулыбался. Оживились и летчики, которым невольно передалось веселое настроение командира.
Преображенский вдруг резко сжал растянутые мехи и поставил баян на самодельный столик.
– Шабаш на сегодня!
– встал он.- Пора и в гости лететь. Гостинцы уже подвешены.
Ровно в 20 часов летный состав был на аэродроме. На зеленом поле стояли двенадцать дальних бомбардировщиков, готовых к вылету. К этому времени вернулась из разведывательного полета Че-2. Каспин был расстроен, погода не улучшилась, на пути ожидаются густая облачность, дождь, туман. С Атлантики идет циклон, а это значит, что в южной части Балтийского моря все небо не один день может быть закрыто плотными облаками. Единственно, чем мог порадовать летчиков Каспин,- это что на Сааремаа будет стоять пока хорошая погода.