Операция "Бешеные лошади"
Шрифт:
— Получается мы за свой же счёт сами и обучаем вояк для других. И нам же ещё во всём ставят палки в колёса.
— Надоело, — устало проговорил Сидор. — До того надоело, что любые разговоры о совместных проектах с городскими властями ничего кроме лютого раздражения у меня больше ни вызывают. Как впрочем и у других наших тоже.
— Паша-ушкуйник так вообще, предлагает нам со своей, точнее с его, серебряной шахтой перебраться куда-нибудь под другое крылышко. Хоть к амазонкам, до того его допекли местные власти. Цепляются по всякому поводу, надо и не надо. Всё им его шахта покоя не даёт.
— Как будто там есть за что бороться, — раздражённо хлопнул он ладнью по столу. — Весь доход от продажи серебра сожрёт охрана рудника и караванов с серебром. Давно уже всё подсчитано! Хоть бросай это дело.
— А после этой истории с ворованными ушкуями, так власти вообще просто взбесились. Голова которую неделю дерьмом исходит. Как будто это у них лично украли, а не у вороватых амазонок. Пашка уже в город и не суётся, тусуется всё время со своими ребятами на озёрах, обкатывает новенькие ушкуи, а сюда и носа не кажет.
— Городские власти же, как бешеные. Стоит кому-либо из его ребят появиться в городе, так его тут же тащат в городские казармы и буквально пытают где был и что делал.
— И ведь ничего по делу. Так, просто. Помурыжат, помурыжат и отпускают. Понимают что ни поймать за руку не смогли, ни доказать ничего не могут, вот и бесятся.
— Как будто это их персональные ушкуи, — недовольно проворчал Сидор. — У амазонок же украли, не у них. Чего бесятся то?
Бус Ур Гр-ляд некоторое время молчал, внимательно рассматривая расстроенного, сердитого Сидора, а потом задумчиво заметил:
— А в голову тебе не приходило, что купив ворованные ушкуи, ты кому-то здесь серьёзно дорогу перешёл?
— Я имею в виду те самые городские власти, кем ты так сейчас недоволен. Если бы ты перед тем немного поинтересовался, то узнал бы, что ушкуи те предназначались для продажи тому же самому Голове, его другу Старосте и ещё некоторым большим людям из этого города. По дешёвке! Во всяком случае, значительно ниже той цены, что они реально стоят.
— То есть?
— Вот тебе и то есть, — усмехнулся криво ящер. — Мы тут навели кое-какие справки по своим каналам и узнали, что те, кто украл эти ушкуи, вольно или невольно сорвали важную, многоходовую операцию.
— Суть её была в следующем. Ушкуи сходят со стапелей. Торжественно вводятся в действующий состав Речной Стражи. Идут в первый поход. И в нём тонут. Все!
— Вот так просто тонут? Все? — удивлённый Сидор от неожиданности даже растерялся. — Это как?
— Какая тебе разница как! — раздражённый тем что его перебили, Бус едва сдержался чтоб не обругать Сидора. Долгое сидение взаперти не способствовало хорошим манерам и прекрасному настроению.
— После чего нынешнего Начальника Речной Стражи, небезызвестную тебе Тару из Сенка, что чуть было не отправила вас всех на тот свет, отстраняют от руководства и предают суду.
— В результате, у Речной Стражи другой начальник. Всё официально, всё как положено, не подкопаешься. Есть за что снять, действительно виновата, никто возражать не будет. Сама же Речная Стража свою же начальницу и осудит. Мол, что за дела, как это целых пять новёхоньких ушкуев взяли и неожиданно утопли. Да так, что и концов не сыщеш.
— Вот так то, дорогой ты наш друг Сидор, — хмыкнул ящер. — Подковёрная борьба называется.
— И все довольны. Совет Матерей Амазонии поставил бы своего человечка на место начальника одного из самых боеспособных соединений армии. И вместо неуправляемой Тары, подчиняющейся только открытым, честным приказам, да и то далеко не всем, имел бы послушного им командира.
— Пусть не такого боевого и заслуженного, но послушного и обязанного им всем. Повторяю! — усмехнулся ящер.
— А в вашем городе у некоторых членов Городского Совета появились бы персональные, личные ушкуи. Которые, кстати, никто никогда не стал бы искать, поскольку они официально как бы утонули.
— А вы, батенька, как говорит ваш профессор, своим неумеренным желанием поквитаться за ворованных лошадей, им эту прекрасную, выверенную, многоходовую, долго и тщательно готовившуюся операцию и сорвали. Прям своим грязным сапогом да в эти их тонкие планы и расчёты.
— Нехорошо, — расплылся ящер в улыбке, так что Сидор в очередной раз, но уже привычно содрогнулся, глядя на этот чудовищный оскал острых зубов.
— А тебя, конечно, так вот детально и в подробностях проинформировали, о такой наверняка сверх секретной операции, — скептически улыбнувшись, недоверчиво глянул на него Сидор. — Вот тебя, такого хорошенького, зелёненького именно обо всём этом так подробно и полностью, в деталях проинформировали, — с откровенно скептическим видом заметил Сидор.
— А у нас тоже есть свои, независимые источники информации, — нагло ухмыльнулся ящер. — И не только в этом городе. Или ты думаешь что мы вот так, с бухты барахты сунулись сюда, всё не предусмотрев. Не узнав что здесь вокруг происходит и не запасшись информаторами на все случаи жизни?
— Профессора своего спроси, — добил он Сидора окончательно, в этот момент наконец-то понявшего что, похоже, в этом городе только он один не знает всей подноготной появления у него в собственности пяти ворованных ушкуев.
Теперь то ему окончательно стала понятна позиция гордских властей. Они всё знали. И про него, и про то что это он купил ушкуи. Наверняка даже уже знали и где они сейчас находятся. Не могли не знать с их-то опытом и возможностями. Знали, только вот вовремя найти не смогли, как и не смогли в нужный момент схватить за руку. А теперь уже стало слишком поздно. Для них ушкуи уже пропали, как и ни бывало. Да ещё и отношения со своими друзьями из Амазонии испортили, не уследив за ситуацией.
Вот потому то они теперь и бесились, по мелочам дёргая и его, и Пашку, и пашкиных ушкуйников.