Операция «Эрзац»
Шрифт:
Повернувшись спиной к лестнице, Лозин сделал вид, что рассматривает на стене сатирический плакат «Боевого карандаша». Он почувствовал, что к нему подошёл Грачёв.
— Он самый, — услышал Лозин шёпот. — Враз узнал!
— Идите на своё место… — сказал, не оборачиваясь, Лозин.
Грачёв решил, что капитан сомневается.
— Головой ручаюсь — он! Дважды два!
— Ступайте на своё место! — строго повторил Лозин, рассматривая на плакате проткнутого штыком Гитлера.
Обиженный Грачёв пожал плечами, повернулся и пошёл вниз.
Лозин заглянул в столовую. Хлебников
Прошло несколько минут, пока к столику Хлебникова подошла официантка:
— Поздно приходите, товарищ командир. Придётся подождать.
— А я не тороплюсь, — весело отозвался Хлебников. — Чем сегодня кормите, красавица?
— Тем же, чем и вчера: салат из крабов, куриный бульон, осетрина по-монастырски, на десерт — кофе-гляссе. Устраивает?
Хлебников усмехнулся и расстегнул шинель…
— Ну-ну, давайте вашу осетрину из пшена и бульон из хряпы!
Официантка принесла ему тарелку чечевичного супа, чайное блюдечко ячневой каши, кусок хлеба и два куска сахара.
Хлебников быстро управился с супом и кашей, к хлебу не притронулся, спрятав его, вместе с сахарным пайком, в сумку противогаза. Оглядев пустой зал, он застегнул шинель, помахал рукой официантке и вышел из столовой.
Едва он спустился вниз, как с улицы вошёл патруль, во главе с усатым плечистым капитаном. Козырнув, Хлебников хотел пройти мимо, но капитан остановил его:
— Прошу задержаться. Товарищ Сычёв, проверьте состояние противогазовой сумки.
Молодой красноармеец, расстегнув клапан на сумке противогаза, вытащил из неё два куска хлеба, один из них был завёрнут в газету.
— Почему нарушаете приказ? В сумке противогаза не должно быть ничего, кроме противогаза.
— Я только что с передовой, товарищ капитан, там у нас на это не смотрят, там смотрят в глаза смерти…
— Предъявите документы.
— Пожалуйста, товарищ капитан. Вот — командировочное предписание, вот — удостоверение личности.
Взглянув на удостоверение личности, Лозин на мгновение растерялся: командировочное предписание, как и удостоверение личности, было выдано лейтенанту Щеглову Николаю Антоновичу.
Неужели Грачёв обознался? Не выпуская из рук документов, Лозин вынул из кармана платок и провёл им по усам. Это был условленный знак. Грачёв покинул наблюдательный пункт под лестницей, прошёл за спиной задержанного и решительно кивнул головой: «Он самый!»
— Пройдёте с нами, напишете объяснение, — сказал Лозин, пряча документы задержанного в карман.
— Товарищ капитан, это же сплошная формалистика! У меня на счету каждая минута! Важное задание! В командировочном предписании всё сказано…
— Выполняйте приказание!
Они вышли на улицу, задержанный повернул налево.
— Не туда, — остановил его Лозин. — Направо.
— Разве не в комендатуру?
— Нет.
— А куда же? — Впервые Лозину показалось, что задержанный испугался.
— Я сказал — направо.
Через пять минут они подошли к зданию НКВД на Литейном.
7. Кто арестован?
В кабинете Лозина было так холодно, что Грачёв даже не заметил,
— Подведём некоторые итоги, — начал Лозин. — Но прежде вопрос к вам, товарищ Грачёв. Вы абсолютно уверены, что арестованный тот самый человек, которого вы подвезли к комендантскому управлению? Есть у вас стопроцентная, повторяю, стопроцентная уверенность, что Хлебников и Щеглов — одно и то же лицо?
— Устраивайте очную ставку. Я эту крысу враз прижму к стенке. Да вы поищите, у него должен быть мой табачок фабрики Урицкого.
— Результаты обыска мы сейчас получим, а пока — вот что… — Лозин положил на стол документы задержанного. — Командировочное предписание его важное, не терпящее промедления: договориться с заводом, где директор Маслов, о срочном ремонте трёх тяжёлых танков. А мы его задержали. Если мы ошиблись — нам оторвут голову, и правильно сделают! Короче говоря, мы обязаны срочно выяснить — кто он такой. Вы, товарищ Грачёв, можете быть свободны, потребуется — мы вас вызовем…
После ухода Грачёва Лозин и Ломов составили план действия на ближайшие часы:
1. Установить, где провёл ночь Хлебников — Щеглов.
2. Запросить штаб дивизии, выдавший командировочное предписание, о личности лейтенанта Щеглова.
3. Ознакомиться с данными обыска задержанного.
4. Ознакомиться с данными экспертизы. Дальнейшие действия контрразведки должны были определиться в зависимости от полученных результатов.
— Надо сдать на экспертизу его документы, — сказал Лозин. — А сейчас отправляйтесь на завод. Проверьте, был ли там этот Щеглов. Встретимся в половине десятого вечера.
Оставшись один, Лозин положил перед собой удостоверение личности и командировочное предписание Щеглова. Опыт научил его не всегда доверять бумаге. За вполне «благополучными» документами не раз обнаруживался опасный враг.
Допросить арестованного Лозин решил после получения данных обыска и экспертизы. Сейчас же Лозин придирчиво вчитывался в текст, внимательно рассматривал каждую букву. Что-то неуловимое тревожило его в этих документах, а схватить это «что-то» пока не удавалось. Перечитывая бумаги, быть может, в пятый раз, он обратил внимание на то, что командировочное предписание было датировано двадцать первым ноября сорок первого года, на удостоверении личности стояла дата выдачи — двадцать седьмое сентября. Рукописный текст документов был вписан разными почерками: в командировочном предписании буквы имели сильный наклон влево, в удостоверении личности текст имел не менее резкий наклон вправо. Различие вызвало у Лозина подозрение, была в этом какая-то нарочитость. А главное, что при всей несхожести почерков, в них оказалась одна общая деталь: в обоих документах неоднократно встречалась буква «т», и над каждой такой буквой сверху стояла чёрточка. Все чёрточки по своему характеру и размеру были одинаковые. Под удостоверением личности была подпись начальника штаба Котова, под командировочным удостоверением — заместителя начальника Петрова. И в обоих случаях над буквой «т» в той и другой фамилиях стояли одинаковые короткие чёрточки.