Операция «Гадюка»
Шрифт:
– Ваша очередь, маэстро, – произнес он, приглашая Майоранского занять его место.
Майоранский послушно улегся.
– Мы поедем на поезде, – сказал Лядов. – Какое счастье! Как вы думаете, какое сейчас время года?
– Осень, – ответил доктор. – По докладам Службы точного времени. Они отсчитывают время от Новых годов. Как появляются новые люди оттуда, так и начинаем Новый год.
– А то оденешься в тулуп, а тебя спросят: вы из какого психатория к нам заявились? – засмеялся Лядов.
–
– Извините, – сказал Гоглидзе. – Бывает, у вас вены не выражены.
– Хотел бы я с вами отправиться, – сказал доктор. – Хоть глазком поглядеть на живой мир!
– Я разделяю вашу позицию, – сказал Майоранский, – ибо она увеличивает наши шансы на выживание. Ведь медицинский контроль нам просто необходим. К тому же и на месте лишние руки нам пригодятся.
– А ты поговори с Лаврентием Павловичем, – сказал Лядов. – Вдруг он согласится?
– Нет, – ответил доктор. – Он никогда не согласится, потому что я ему здесь нужен.
– Я понял, – сказал Лядов. – Он надеется, что ты выкуешь победу в горячем цехе завода «Серп и молот»!
– Да, он надеется, что я смогу усовершенствовать вакцину. Но я не смогу, – сказал Леонид Моисеевич. – И знаете почему? Совершенно нет не только оборудования, но и препаратов. Ведь наши задачи решаются только на генетическом уровне, а я даже не могу пользоваться электронным микроскопом.
– Чепуха получается, – сказал Лядов. – Какого черта проводим диверсию, если не можем занять тот мир?
– Для того чтобы править, не обязательно жить среди колхозников, – загадочно ответил Лев Яковлевич.
Доктор отошел к своему рабочему столу.
Перед ним были две пробирки с кровью шахматистов.
Куда они едут? Наверх. Что будут делать? Что-то негодное. Они же преступники.
– Давайте, – сказал доктор, – будем считать всерьез, сколько вам добираться до места и сколько времени вы будете там находиться. Нужно все рассчитать с максимальной точностью.
– Давайте, – согласился Лядов. – Вы не слушайте Майоранского, он там не бывал. А для меня это – вторая родина.
– Начнем сначала, – сказал Леонид Моисеевич. – Где находится ваш канал?
– Канал? – не понял Лядов.
– Дыра. Отверстие. Где вы перейдете в тот мир.
– Черт его знает, – сказал Лядов. – Как-то разговора об этом не было.
– И не надо об этом говорить вслух, – нравоучительно заметил Гоглидзе.
Он все почесывал верхнюю губу, ждал, когда появятся усики. Но надежды уже не осталось.
Он вел себя как оголтелый щенок при большом псе. Смотрите, какой я наглый и отважный!
Но без большого пса поблизости Гоглидзе терял отвагу.
Хотя не забывал напоминать о своей преданности.
Вот сейчас – он не столько охранял Тайну, сколько хотел показать всем, что ее охраняет.
– Гоглидзе, – раздраженно сказал доктор, – займитесь своим делом! У вас препарат погибнет. Тогда я буду вынужден вас уволить!
– Еще неизвестно, кто кого уволит.
– Гоглидзе!
Лядов хихикнул.
Гоглидзе насупился, отвернулся. Майоранский, битый, сидевший, никому не верящий, усомнился, допущен ли доктор Фрейд к большим тайнам. Так что не надо с ним откровенничать. Не исключена провокация.
– Хорошо, – сказал доктор. – Будем считать, что отправной пункт в пределах Ленинграда. То есть вы выйдете наверху у Николаевского вокзала.
– Московского вокзала, – поправил доктора Майоранский.
– Я давно здесь живу, – ответил доктор. – Не за всеми переименованиями могу уследить.
– Какую роль могут сыграть ваши расчеты? – спросил Майоранский. – Не все ли равно, куда мы поедем.
– Вы, как мне дал понять Лаврентий Павлович, мой коллега, биолог?
– Экспериментатор, – признался Майоранский.
– Постарайтесь представить себе, что я должен ввести вам вакцину, которая по-разному будет реагировать на окружающую среду. Если вы окажетесь на Северном полюсе, я должен делать одни расчеты, если в тропиках – иные.
– Какие у нас тропики! – засмеялся Лядов. Лицо его не было приспособлено для смеха, и поэтому получалась кривая гримаска. А так как Лядов любил смеяться и шутить, то его лицо часто становилось противным. Он сам этого не знал. А если бы не смеялся, оставался бы милым суворчиком.
– Я рискую только своей научной репутацией, – сказал Леонид Моисеевич. – Вы – своей жизнью. Так что я больше не задаю вопросов и делаю вакцину для среднерусских условий.
– Вы даже не знаете, какое время года там, наверху? – насторожился Майоранский.
– Леонид Моисеевич пошутил, – быстро сказал Гоглидзе. – Мы все время получаем сводки погоды и календари из Службы точного времени.
Гоглидзе показал на стену. Над его головой на гвоздь была наколота стопка вырванных из блокнотов и тетрадей листков.
– И какое же сегодня число? – спросил Лядов. – Интересно узнать.
– Осень уже вступила в свои права. Листья желтые кружатся, – сказал доктор.
– У нас на Валдайской возвышенности грибов много, – произнес Лядов. – Опята пошли...
– А точнее? – спросил доктор.
Он решил, что любой ценой – хитростью ли, шантажом – вытащит из своих коллег правду о цели их путешествия.
Ничего хорошего он от него не ждал.
Вернее всего, Берия намерен каким-то образом распространить свою власть на всю Землю. Но как?