Операция «Хаос»
Шрифт:
Но, если вы еврей, иоанниты вырывают из контекста и швыряют вам в лицо изречение: «Много есть в этом мире людей, которые не признают, что Иисус Христос явился к нам во плоти. Такой человек обманщик и антихрист». И вы бы поняли, что возрождается древний кошмар антисемитизма.
Чуть смутившись, я обернулся к Биллу Харди, нашему Главному Парацельсу. Он сидел, покачивая ногой, на лабораторном стуле.
— Сколько вы получили вещества? — спросил я.
— Около пятидесяти галлонов, — ответил Билл.
— Ого! Без всякой алхимии?
— Абсолютно без всякой. Чистая и честная реакция Берцелиуса. Допускаю, что нам просто повезло, что у нас в запасе было много исходных градиентов.
Я вспомнил устрашающий образчик этого средства, который был испытан при обсуждении плана и содрогнулся.
— Как это отзовется на Мадгарде?
— Ну, в департаменте производства… полным-полно всяких распоряжений. Например, от маслопроизводителя требуется принятия многих мер предосторожности против прогорклости. С процессом вы знакомы. Мешало, что вы не хотели, чтобы реакция была сперва проведена в пробирке, а потом с помощью симпатических чар получить сколько угодно тонн этого вещества. Правительство может попытаться взять под контроль популяцию скунсов в Западных штатах и… — он замолчал.
Вошла Джинни. Ее глаза блестели. Она держала волшебную палочку, словно меч Валькирии.
— Приступим, мальчики! — в ее голосе слышался лязг металла.
— Пойдемте, — Барни приподнял свое объемистое тело.
Вслед за ним мы пошли к контейнерам. Это были самые обычные одногаллонные канистры, такие, в каких продается жидкая краска. Но на воске, запечатавшем винтовое горло каждой канистры, была оттиснута печать Соломона, и я подсознательно ощутил, как напряжено поле сверхъестественных сил вокруг этих посудин. Казалось невозможным, чтобы ученым удалось погрузить их на тележку и вывести.
Вместе со мной в мой отдел вошли Айк и его команда.
Наспех смонтировали аппаратуру, которая тоже не производила особо внушительного впечатления. Честно говоря, это было спаянное на скорую руку чудовище: большой, работающий на бензине электрический генератор, в обрамлении катушек и пучков проводов. Для эксперимента иногда требуется больше энергии, чем способны дать заботливо экранированные силовые линии общего пользования.
Чтобы эта халтура заработала, мне пришлось снять с генератора магнитные экраны. Поэтому все, что мы сейчас имели — это куча железа. Никакими мерами и чарами в непосредственной близости от генератора не пахло. Айк, весь день пребывающий в своей стихии, взвалил на себя весь вес генератора и неуклюже потопал за мной следом. Он снова стал самим собой, протащил генератор через все залы и комнаты, и затормозил лишь поднявшись по лестнице.
Без сомнения, ему иногда хотелось, чтобы люди никогда не открывали способа воздействовать на сверхъестественные силы (влиять на них мы научились, вскоре после конца Бронзового века). Он не был ортодоксом. Его вера не запрещала ему использовать колдовство. Но не был он и реформатором, либо неохассистом. Он был иудаистом консервативного толка. То есть, мог использовать предметы, приведенные в повиновение в помощью колдовства кем-то другим. Но сам порождать чары не имел права. Нужно отдать ему должное, невзирая на это, и сам он работал успешно и пользовался уважением своих подчиненных.
Он ухитрился дотащить, никак не приспособленное к переноске устройство(вместе со всем добавочным оборудованием) до гаража. На плоской его крыше уже собрались все остальные. Джинни предстояло отправить канистры по назначению именно отсюда. Канистры покачиваясь в воздухе там, где их можно достать, создаваемые генератором искажения магнитного поля (ведь он железный).
Мы втащили его наверх. Затем осторожно установили возле светового люка. Барни обошел машину по кругу. Из-за генератора мы не могли подняться к нашим друзьям ни с помощью метлы, ни с помощью заклинаний. Пришлось подниматься по веревочной лестнице.
— Готовы? — спросил Барни. В тусклом тревожном свете на его лице поблескивали бусинки пота. Если наша затея окончится неудачей, отвечать за непредвиденные последствия придется ему.
Я проверил все соединения:
— Ну, никуда не отошло. Но дай мне сперва осмотреться.
Я подошел, к стоящей у низкого парапета, Джинни. Внизу мутным потоком бурлила толпа. Задирали вверх, исполненные ненависти, плакаты и лица. Они заметили парящие над ними контейнеры и поняли, что решающий момент близок. Склонившись над алтарем, что-то делал посвященный Мармидон.
Я понял, что он усиливает поставленное им защитное поле. До меня донеслись незнакомые слова:
— …Хелифомар, мабонсарун гоф ута эннус сацинос…
Молитва перекрывала угрюмое бормотание осаждающих.
Огни эльфов вспыхнули ярче. Насыщенный энергией воздух потрескивал, кипел. Пахло грозовым ветерком озона.
На губах моей любимой появилась слабая задумчивая улыбка.
— Как бы это понравилась Свертальфу, — сказала она.
Барни неуклюже подошел к нам:
— Можно начинать, и я дам им последний шанс…
Он прокричал те же предупреждения, что и прежде. В ответ раздались пронзительные вопли. В стену застучали объедки и камни.
— О'кей, — прорычал Барни. — Хватит задерживать.
Я шагнул назад, к генератору, и запустил мотор. Включил ток. Генератор запел, прерывисто задрожал. Я вздохнул отвратительный дым и стало радостно, хорошо, что мы не полагались на двигатели внутреннего сгорания. Мне приходилось видеть так называемые автомобили, они были построены около 1900 года, незадолго до полета первой метлы.
Поверьте мне, помещения, где хранятся автомобили, не надо называть музеями. Гораздо точнее — «Хранилища ужасной нелепицы».
Громкий голос Джинни отвлек мое внимание. Они отправляли канистры в предназначенное для них место. Я их уже не видел. Теперь, равномерно распределенные по всей площади, они плавали в десяти футах над толпой. Джинни взмахнула волшебной палочкой. Я щелкнул главным выключателем.
Нет, чтобы очистить принадлежащую «Источнику» территорию, мы не использовали бы колдовство… Ток, пройдя по обмотке генератора, породил такое магнитное поле, что в радиусе ста ярдов прекратилось действие что наших, что их чар.