Операция «Хаос»
Шрифт:
— Как сказать… Что это за проклятье?
— Это не заклинание. Вы понимаете между ними разницу, не так ли? Заклинания, используя законы волшебства, вызывают в действие сверхъестественные силы. Или призывают нечеловеческие существа. Это, мистер Матучек, то же самое, что нажать на спусковой крючок или свистнуть собаку. Это, как использование любого инструмента. Молитва — другое. Это мольба, обращенная к Всевышнему. Проклятье — не что иное, как формула, в которой содержится просьба… ну, наказать кого-то. Всевышний, либо его ангелы, выполняют просьбу, если увидят, что человек должен быть наказан. Лишь им дано судить…
— Повторите его.
— Абсит омен! Это опасно!
— Вы только что утверждали, что само по себе оно безвредно…
— Разве вы не знаете? Молитвы иоаннитов не то же самое, что молитвы петристов. Нас осеняет особая милость Божья. Его особый промысел. Мы обладаем особым знанием, мы возлюбленные его дети. Наши молитвы могущественны сами по себе. Я не могу предсказать, что случиться, если я произнесу слова… Пусть даже у меня нет никаких намерений, но, в подобных условиях… когда нельзя проконтролировать.
«Очень может быть…» — подумал я.
Сущность гностицизма в древние времена состояла в поиске сил и власти с помощью древних знаний. В овладении мощью, превышающей мощь самого Бога. Несомненно, Мармидон будет искренне отрицать, что его церковь возродила эту идею.
Но он еще не получил статуса Адепта. Сами конечные тайны от него скрыты, без особого желания я подумал, что непохоже, чтобы он был способен совершить преступление. Этот коротышка в душе был неплохим человеком.
Меня осенило. Еще полсекунды я обдумывал мысль. А если логически продолжить ее… Предположим, что основоположники современного гностицизма сделали какое-то открытие, вооружившее их неизвестной до сих пор мощью. Результаты убедили, что они оказывают воздействие непосредственно на самого Бога. Предположим далее, что они ошиблись… были введены в заблуждение. Потому что, пропади оно пропадом, идея, что смертные могут хоть как-то влиять на Всемогущего, не имеет никакого смысла. Какой вывод следует из этих предположений? Следующий — вне зависимости, знают ли они об этом, или нет, благословения и проклятия иоаннитов являются в действительности не молитвами, а особо искусным, имеющим чрезвычайную силу, колдовством.
— Я могу ознакомить вас с текстом, — Мармидон весь дрожал. — Вы можете прочесть его сами. Он не относится к числу запретных.
— Ладно, — согласился я.
Он зажег свечу и раскрыл книгу. Мне приходилось издали видеть Иоаннистскую Библию, но никогда не выпадало случая хоть полистать ее. Иоанниты заменяли Ветхий Завет чем-то таким, что даже неверующий, вроде меня, сочли богохульством.
Обычно приводимый текст Нового Завета сопровождали множеством апокрифов, добавив другие произведения, источник которых не мог определить ни один ученый.
Трясущийся палец Мармидона коснулся отрывка в последнем разделе. Я сощурился, пытаясь разобрать мелкий шрифт. Текст на греческом шел параллельно с переводом на английский.
Отдельной строчкой шли пояснения смысла слов, вроде тех, что были в распеваемой наверху гимне.
"Свят, свят, свят. Во имя семи громов. О, Маблон, праведный безмерно Великий ангел Духы Святого, назирающий над изливающим гнев и хранящим тайну бездонной бездны, приди ко мне на помощь, излей горе на тех, кто причинил зло мне, чтобы могли и они познать раскаяние и дабы не страдали больше слуги, скрытой от очей человеческой истины и Царства, грядет которое. Словами этими призываю тебя, Гелифомар, Мабон Сатур Эннанус Сацинос.
Амен, амен, амен…"
Я закрыл книгу:
— Не думаю, чтобы такого рода заклинания чего-нибудь стоили, — медленно сказал я.
— О, можете повторить это вслух, — выпалил Мармидон. — Вы можете. И обычный церковный причастник может тоже. Но я звонарь. Или как вы называете — заклинатель. Не слишком высокого ранга. Не слишком искусный. Но и мне дарована определенная милость.
— Ах, так! — и я с болью и ужасом начал понимать истину. — Ваша повседневная работа состоит в том, чтобы вызывать демонов и руководить ими…
— Не демонов. Нет, нет! По большей части, обычных существ сверхъестественного мира. Иногда — ангела низшего разряда.
— Вы имеете в виду существо, сказавшее вам, что оно ангел?
— Но он и есть ангел!
— Неважно! Так вот, что случилось! Вы говорите, что разгневались до безумия, прокляли нас. Прочли эту молитву темным силам. Я утверждаю, что вы, сознательно или нет, но занимались колдовством. Поскольку детекторами ничего не зафиксировано, значит этот род колдовства еще не известен науке. Это был призыв кому-то, живущему за пределами нашей Вселенной. Что ж, вы, иоанниты, кажется, ухитрились наладить связь с иным миром. Вы верите — большинство из вас верит что этот мир — Небеса. Я утверждаю, что вас обманывают. На самом деле этот мир — ад!
— Нет! — застонал он.
— Помните, у меня есть основания для этого утверждения.
Вот куда попало мое дитя — в А Д !
— А, может быть, и нет?
— Демон отозвался на ваш зов. Случилось так, что из всех служащих «Источника Норн», лишь мой дом оказался незащищенным от нападения демона. Так что, месть обрушилась на нас.
Мармидон расправил хилые плечи:
— Сэр, я не отрицаю, что вашего ребенка похитили. Но, если девочку украли… в результате моих опрометчивых действий, вам не следует бояться.
— Когда она находится в аду? Предположим, мне вернут ее сию же минуту. Какой страшный след оставит на ней пребывание там?..
— Нет, честное слово, не бойтесь, — Мармидон похлопал меня по руке. Угодил как раз по побелевшим суставам, обхватившим рукоятку ножа. — Если она сейчас находится в Нижнем Континууме, действия ее по возвращению сопряжены с временем. Вы понимаете, что я имею в виду? Сам я не очень-то хорошо разбираюсь в таких вещах, но Адепты глубоко проникли в их суть. И некоторую часть своих знаний они передают посвященным, начиная с Пятой степени и выше. Математическая сторона осталась вне пределов моего понимания. Но, как я припоминаю, адская Вселенная отличается особо сложной геометрией пространства и времени. Будет не особо трудно вернуть вашу дочь в ту же секунду, из которой, ее похитили.
Точно так же, как и в любой другой момент времени.
Нож вывалился из моей ладони. В моей голове гудели колокола.
— Это правда?
— Да. Церковный обет не позволяет сказать мне большего.
Я закрыл лицо руками. Слезы бежали у меня между пальцами.
— Но я хочу помочь вам, мистер Матучек. Я раскаиваюсь в том, что поддался гневу.
Подняв взгляд, я увидел, что он тоже плачет.
Через некоторое время мы нашли в себе силы приступить к делу.
— Разумеется, мне не следует вводить вас в заблуждение, — объявил он. — Когда я сказал, что можно одинаково легко войти в любую точку времени, это не значит, что у вас нет трудностей. На самом деле, существуют такие трудности, что преодолеть их могут лишь наши верховные Адепты. Никто, из ныне живущих геометров, пусть он даже гений, не сможет самостоятельно отыскать дорогу сквозь эти измерения. К счастью, однако, этот вопрос перед нами не стоит. Я просто хотел, чтобы, успокоившись, вы все же увидели, как обстоят дела, возможно, ваша дочь была действительно похищена в результате моего проклятья. Тогда немилость понятна, проявленная мне моим руководством. Но, если даже так, она находится под защитой ангелов.