Операция «Маскарад»

Линдз Гейл

— Единственная радость от всех этих футбольных матчей — это сувенирные вязаные штаны. Классный трофей! — согласилась Тиль.

— Да уж. Попробуй посади в комнату двух совершенно незнакомых мужчин, поставь перед ними телевизор, ящик пива и два пакета картофельных чипсов, и они сойдутся быстрее, чем патентованный клей склеивает две бумажки. В футбольный сезон их днем с огнем не сыскать!

Подруги всплеснули руками и рассмеялись.

— О Господи, — отдышавшись, с трудом выговорила Тиль, утирая слезы. — Это было бы смешно, если бы не было правдой.

— Как ты думаешь, мы встретим когда-нибудь мужчин, с которыми сможем

ужиться? — спросила Сара.

Тиль ее вопрос поверг в ужас:

— Ты имеешь в виду замужество? Да ты видела последние статистические данные по разводам?

— Видела. Но лучше подумай о генофонде, о будущем нации. Ты не испытываешь чувства вины от того, что до сих пор не внесла в него свой личный вклад?

— Дети? Сара, иди вымой рот с мылом! — шутливо возмутилась Тиль, жуя морковку.

Сара тоже взяла морковку и с хрустом откусила кусок.

— Ладно, скажи лучше, по какому случаю ты мне позвонила и попросила о встрече?

Тиль ответила не сразу — было видно, что ей нелегко начать.

— Понимаешь, меня пригласили на работу в «Чикаго трибюн».

— Тиль! Поздравляю!

— Но им нужно, чтобы я приступила к работе прямо сейчас. Это означает, что у нас не будет времени для прощальных ленчей. Я даже не смогу посмотреть на этого твоего Гордона до тех пор, пока не вернусь, чтобы забрать свою мебель. Я улетаю завтра, а уже послезавтра должна приступить к своим обязанностям. У них там кто-то умер или что-то в этом роде.

Теперь уже Сара на мгновение потеряла дар речи.

— Да что у меня — герпес, СПИД, чума? Или все дело в моем новом лице? Почему меня все покидают?

Тиль крепко обняла Сару:

— Мне очень жаль.

— Ну что ты, перестань. Я за тебя очень рада.

Они улыбнулись друг другу. Сара ласково коснулась руки подруги:

— Все нормально, Тиль, правда. А сейчас давай-ка заглянем ко мне в спальню. Я хочу тебе кое-что показать.

Войдя в комнату, Сара вытащила из-под кровати сумку, в которой лежали изрезанные джинсы, и вручила ее Тиль.

— Скажи мне, что ты об этом думаешь, — попросила она.

— Эй, отличная вещь, — сказала Тиль, вытаскивая джинсы. — Как раз мой размер…

Подняв глаза на подругу, она вдруг осеклась и схватила ее за руку:

— Что с тобой, Сара? Ну-ка сядь. Ты что, плохо себя чувствуешь? Сара! Что случилось?

Джинсы были абсолютно целые.

Сара вспомнила все — и историю с испорченными джинсами, оказавшимися вдруг совершенно целыми, и то, как она переживала, поняв, что случайно, из-за собственной беспечности отравила подаренного ей Гордоном щенка. Теперь-то она была уверена, что это сделал сам Гордон. Он убил собаку, чтобы подорвать ее уверенность в здравости ее рассудка.

И все это — ради успеха того, что должно было случиться в понедельник. Ради достижения своих целей эти нелюди были готовы убить собаку, друга, наемного убийцу, ни в чем не повинного случайного прохожего.

После знакомства с Гордоном жизнь Сары превратилась в кошмар. Она сорвала выполнение двух довольно простых редакционных заданий. Так, в одном из отелей Лас-Вегаса она якобы устроила в номере настоящую оргию с одним из гостиничных посыльных. Сара помнила, как она поднималась по лестнице отеля, направляясь в свой номер, чтобы расшифровать только что записанное ею на диктофон интервью. Во время работы ей захотелось пить,

и она вызвала коридорного. Должно быть, ей чего-то подсыпали в напиток — только этим можно было объяснить тот факт, что она ничего не помнила ни о так называемой «ночи страсти», ни о том, каким образом она, предаваясь распутству, умудрилась сломать мизинец, ни о том, как ухитрилась стереть с пленки все интервью. В конце концов ее уволили из «Ток».

Сара покачала головой: ничего удивительного в том, что она опасалась, будто на самом деле сходит с ума, и согласилась встретиться с другом Гордона, психиатром Алланом Левайном. Вполне объяснима ее готовность пройти рекомендованный им курс лечения.

Теперь Сара припомнила и кое-что еще. После того как она начала лечиться, ее купленная в дешевом магазине старая, неуклюжая мебель исчезла. Как-то раз, придя в себя, она обнаружила, что ее дом обставлен другой — удобной и легкой. «Это все твое, — сказал тогда Гордон. — Разве ты не помнишь?»

Она не помнила, но в тот момент ей нужно было сделать большое усилие, чтобы признаться в этом. А через некоторое время она забыла даже собственное имя. «Как меня зовут?» — спросила она Гордона. «А разве ты не помнишь? — удивился он. — Ты вспомнишь, скоро вспомнишь, я обещаю. Отдыхай, моя красавица».

А потом уже возникло имя Лиз Сансборо. Лиз Сансборо, мебель из лондонской квартиры которой каким-то образом перекочевала в дом Сары Уокер в Санта-Барбаре.

Автор статьи в «Геральд трибюн» указывала, что в последующих номерах газеты будут опубликованы еще пять статьей, продолжающих первую. При этом она намекала, что причиной внешней и внутренней трансформации Сары стала некая тайная операция, к которой имело отношение правительство США. Ни названий каких-либо организаций, ни каких-либо имен в материале не было — автор обещала указать их в последней, пятой статье, завершающей серию.

Сара сидела неподвижно, не обращая никакого внимания на людской поток, бурлящий в двух шагах от нее за окном кафе. Она так и не притронулась к своему рогалику, который вскоре остыл. Когда Ашер прочел статью, она попросила показать ей список компаний, являющихся собственностью «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз», и стала внимательно его изучать. Затем подвела итог:

— Меня уволили за то, что я не сумела добыть интервью с одним известным киноактером. Моей вины в этом не было — просто он в самый последний момент отказался со мной встретиться. Этот тип занимал какой-то пост в «Нонпарей иншурэнс». В отеле «Президентс палас» в Лас-Вегасе со мной произошла та дурацкая история с коридорным. Я отправилась туда, чтобы взять интервью, а наутро посыльный заявил, что я его совратила. Мизинец я якобы сломала во время моих безумств. Ублюдок!

Сара вытянула вверх сломанный палец.

— Ничего, кроме вот этого, на самом деле не было, — продолжала она. — Им пришлось сломать мне палец, потому что такую же травму в свое время получила Лиз Сансборо. А все остальное они сочинили и заставили меня в это поверить.

— «Голд стар», «Нонпарей иншурэнс», «Сэйвингз энд лоун», отель «Президентс палас» — все это есть в списке. Трудновато поверить, что мы имеем дело с простым совпадением, — кивнул Ашер, и в его черных глазах загорелся коварный огонек. — Так или иначе, я готов поспорить, что «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз» — ключ ко всему происходящему. Посмотрим, что мне удастся выяснить о Джеке О’Кифе.